[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]

[МУЗЫКА] Каково

же положение Англии после Первой мировой войны?

На самом деле, после войны, когда были сняты некоторые ограничения,

начался такой после...

инфляционный бум.

Это инфляционный бум несколько напугал правительство,

и где-то к 20-му году началось повышение процентных ставок.

Что отчасти явилось причиной того, что начался довольно глубокий кризис.

Конечно на фоне того, что предстояло пережить Европе,

этот кризис был не таким страшным, но для людей,

которые столкнулись с таким ростом безработицы,

который произошел в 20—21-й год, это была серьезная проблема.

А безработица достигла 20 процентов,

и это чрезвычайно много, ничего подобного не было раньше.

И она не рассасывалась даже после того, как произошла

в 23-м году некоторая стабилизация, ну прежде всего стабилизация цен.

И заработная плата, на самом деле, достигла предвоенного уровня,

а безработица все равно оставалась очень высокой.

Ну в Англии 14 % или уже она больше не спускалась вообще на

протяжении 20-х годов, ну я уже не говорю про Великую депрессию,

она не опускалась ниже 1 миллиона человек.

Это много.

И из этого как бы делался вывод, что безработица уже не циклическая проблема,

а хроническая проблема, и ее решение невозможно искать в

области регулирования заработной платы только.

И я уже приводила эту замечательную цитату Кейнса 21-го года,

во всяком случае упоминала о ней, что «Никто не знает наверное,

находимся ли мы внизу, в нижней точке обода колеса истории,

вывезет ли он нас скоро или перед нами длительный период стагнации».

На самом деле, Кейнс оказался не совсем прав.

Сначала перед ними было довольно неплохой период, период относительного подъема,

а вот потом, конечно, стагнация приобрела разрушительный характер.

Возвращаемся к проблеме Англии в новых условиях.

Я уже говорила о достижениях профсоюзов.

Рост заработной платы он как был, начался во время войны, так и,

собственно говоря, эта тенденция сохранялась.

Ухудшение экспортных позиций, разрушение в мире хозяйственных связей.

В бывших контрагентах Англии и в ее заморских территориях произошло некоторое

переключение с английских товаров на товары из стран, ну мы бы сказали сейчас,

третьего мира, потому что связи просто нарушились в результате войны.

Курс валюты английский был достаточно высок и,

хотя в 19-ом году правительство приостановило обмен на золото,

тем не менее идея вернуться к золотому стандарту...

в полной мере к золотому стандарту, причем на довоенном уровне — вот эта вот

идея во многом определяла денежную и валютную политику Англии.

Далее.

Английская экономика распалась на два сектора.

Сектор стагнирующий,

связанный с экспортными отраслями — прежде всего это угольная промышленность.

Это беда английской экономики, с которой смогла справиться

в свое время, это проблему смогла решить только Маргарет Тэтчер,

ну понятно, через сколько десятилетий.

Значит вот, стагнирующие отрасли и благополучные отрасли,

которые работали на внутренний рынок.

И вот этот вот такой дуализм, конечно же, накладывал ограничения на политику и,

с одной стороны,

издержки вот в стагнирующих отраслях оказались очень высокими.

С другой стороны, издержки в благополучных отраслях были вполне нормальными,

и эти отрасли демонстрировали достаточно высокие и хорошие уровни прибыли.

Для того, чтобы, на самом деле, вот как бы привести в порядок эти отрасли,

нужно было, конечно же, снижать издержки.

И это была большая проблема.

В условиях высокого и растущего курса это была проблема практически неразрешимая.

Какие моменты...

на какие моменты обращает внимание Кейнс?

Он говорит о том, что аллокационный механизм в условиях,

когда экономика растет медленно или даже вообще не растет, работает плохо.

Потому что при слабом росте, на самом деле,

нужно действительно реальный перелив от одних отраслей к другим отраслям.

Если в условиях роста это можно сделать было,

на подъеме это не так было болезненно,

то в условиях такой стагнации это было очень трудно сделать.

В этот период, я имею в виду период там

23-й год, начинается активная дискуссия по поводу того,

следует ли Англии возвращаться к золотому стандарту в полной мере и какой

уровень этого курса нужно зафиксировать.

И в этих спорах, на самом деле, проявились гораздо более глубокие

различия между сторонниками возвращения к золотому стандарту и противниками,

которым был Кейнс, который считал,

что пора отказаться от старой идеи,

что устойчивое денежное обращение и золотой стандарт в общем

обеспечивает регулирование и стабильность внутренних цен.

С его точки зрения,

возвращение к золотому стандарту не только не

способствовало бы стабилизации внутренних цен (а речь идет,

конечно же, прежде всего о стабилизации против их снижения,

а не борьба с инфляцией),

что эти два момента, возвращение к золотому

стандарту и интерес и забота о внутренних ценах,

эти два момента находятся в противоречии, и он это показал в своей работе,

которую начал писать в то время,

и что приоритет надо отдать внутренним ценам,

а не поддержанию вот этого высокого курса валюты и возвращению к золотому стандарту.

Ну Кейнс очень много по этому поводу писал, ну достаточно сказать...

назвать работу «Проблема восстановления Европы», «Экономические последствия

мистера Черчилля» (ну это работа уже 25-го года), которые показывают,

к чему привело восстановление золотого стандарта на довоенном уровне.

Почему это произошло, почему Черчилль на это пошел?

Ну на самом деле, конечно, за этим стояла некоторая такая надежда на то,

что мы все-таки возвращаемся...

Англия возвращается к экономической ситуации довоенной.

То есть это ностальгия по хорошему прошлому, с одной стороны,

с другой стороны — это было обязательство правительства перед людьми,

которые покупали его бумаги.

Перед теми людьми, которые воплощали экономическую

мудрость XIX века и сберегали, сберегали, сберегали.

То есть вот эта дань старой экономической морали.

Привело это, конечно, к тому,

что стагнирующие отрасли оказались в критическом совершенно положении.

Исправить это положение можно было только значительным сокращением

заработной платы — там 10, 20 даже процентов, да?

Потому что английская промышленность совершенно была

неконкурентоспособна в смысле издержек.

Ну сделать это было невозможно.

Там были многие, разные, так сказать, варианты.

Одно время правительство выплачивало собственникам производств дотацию,

но не выдержало этой нагрузки и так далее.

В общем, итогом была всеобщая забастовка 26-го года, и, в общем, это было событие,

которое показало в каком-то смысле правоту Кейнса.

И здесь возникает некоторая интересная вещь.

Пока рассуждения, в общем, шли на уровне такого экономического анализа,

близкого к здравому смыслу.

Но возникает вопрос о том, что правильная

политика должна опираться на правильную теорию,

и Кейнс пишет работу «Трактат о денежной реформе», в которой, собственно говоря,

и пытается подвести читателя к этому выводу,

к выводу о том, что внутренние цены важнее, что регулирование

денежного обращения — это важный очень способ воздействия на экономику,

и что отделение проблемы регулирования денежного

обращения от проблемы поддержания валютного курса — это в интересах страны.

Он рассматривает в этой работе экономику сквозь призму стабильности цен.

Здесь еще нет никаких упоминаний о том, что главная цель — это безработица.

Нет! Стабильность цен, стабильность цен от

падения, потому что если цены падают, вот это и есть кризис.

И Кейнс ищет такой, надо сказать, третий путь.

Он пытается найти какую-то такую либеральную модель, которая бы

отражала его идею реформирования капитализма в сторону системы,

которая сочетает вот такой политический либерализм,

либеральные ценности с социальной направленностью,

и совершенно как бы понятно,

что отказывается от принципа laissez faire.

На самом деле он пишет одну очень важную работу «Конец laissez faire».

Она была, эта лекция была прочитана в 24-м году,

а опубликована работа в 26-м году, где он на самом деле разбирает философские

и этические истоки принципа laissez faire и пытается как бы противостоять им,

и пишет о том, что любовь к деньгам и естественный отбор,

вот эти две движущие силы, которые определили этот самый принцип,

и что на самом деле государство должно

бороться со злом и оно должно бороться со злом...

Здесь очень интересный момент,

который уже в этой работе присутствует, что задача борьбы

с социальным злом — это не задача только перераспределения доходов.

Ну, не говоря о том, что это не задача просто благотворительности.

Борьба с социальным злом может вестись и с точки зрения такой чисто экономической,

когда политика пытается, грубо говоря, навести порядок в экономике.

И он отдельно подчеркивает момент, что многие проблемы экономики связаны с тем,

что в экономике присутствует принцип неопределенности, риск,

неосведомленности людей, и вот эти моменты часто являются таким

спусковым крючком к тому, что экономика впадает в состояние кризиса.

Уже в этой работе (в последующем и в «Общей теории занятости,

процента и денег») эта идея получит еще большее развитие.

Таким образом, вот он

приходит как бы к идее соединения старых

представлений об обязанности государства отвечать за социальные услуги,

с требованием к этому государству обеспечить

макроэкономическую стабильность, которой угрожают вот эта неопределенность и риск.

И здесь приводится цитата о том, что Кейнс пытается найти вот этот третий путь.

Его не устраивает ни путь, который предлагает

социализм — путь регулирования всего, ни путь,

который реализовывал индивидуалистический капитализм.

То есть вот он пытается найти какой-то иной путь

в интересах социальной справедливости и устойчивости.

В этот же период (ну практически в этот же период) возникает русская тема.

На самом деле русская тема у Кейнса — это отдельный интересный сюжет.

Ну, я не могу об этом не сказать вам,

потому что нам это всем всегда очень интересно.

Кейнс сталкивается с Россией в 16-м году,

когда обсуждаются, в Министерстве финансов

обсуждаются союзнические долги, в том числе российские долги.

Обсуждается вопрос о том, нужно ли перемещать золото в качестве

некоторого гаранта долгов и так далее и так далее.

Потом он встречается, так сказать, с Россией,

когда разрабатывает некоторые экономические аспекты,

связанные с пребыванием союзнических войск у нас на севере в Архангельске.

Значит, вот он приложил некоторую руку к

валютным делам вот этого архангельского, условно говоря, правительства.

Потом он сталкивается с русскими в Генуе в 22-м году,

он встречается с представителями России, разговаривает с Чичериным.

Более того, он женится на русской балерине,

и связи с Россией становятся еще более тесными.

Хотя его жена в России очень мало жила после окончания балетного училища.

Она почти сразу уехала в Соединенные Штаты и, в общем, в России потом не работала.

И он предпринимает несколько визитов в Россию.

Самый такой главный визит, который нашел отражение в наших газетных публикациях,

это визит на 200-летие академии наук Российской в 25-м году.

Это сентябрь месяц.

Как раз после свадьбы, после женитьбы на Лидии Лопуховой вот они едут в

такое свадебное путешествие в Россию.

И там Кейнса принимают совершенно великолепно.

Ему дают возможность выступить во многих местах,

пообщаться с русскими экономистами.

Его работу «Перелом в Англии» публикует «Финансовая газета».

Именно в этой работе он пишет очень интересную вещь о том,

что крайности нашей жизни — это, с одной стороны, фашизм,

с другой — большевизм, и я дескать в этом не участвую.

Вот это было опубликовано в «Финансовой газете».

Он заслуживает отклика главного редактора «Правды» Карла Радека и так далее,

то есть визит вообще обставляется по высшему разряду.

Но на самом деле Кейнса это не обманывает,

и он пишет статью «Беглый взгляд на Россию», где, в общем,

как бы демонстрирует хорошее понимание того, что происходит в стране.

На самом деле когда Кейнс еще, так сказать,

обсуждал вот вопросы, связанные с Версальским договором,

там, как я говорила, проступила такая идея о том,

что Россию надо каким-то образом «пристегивать» к Европе.

Ну вот на самом деле он, конечно же,

высказывал одобрение Новой экономической политике в России,

полагая, что приход капитализма, приход капитала в Россию каким-то образом

вызовет эрозию коммунизма и направит Россию в более такое либеральное русло.

Ну, на самом деле, конечно же, этого не произошло.

Я скажу несколько слов о том, что произошло в 29-м году,

об этой жуткой страшной катастрофе, которая первернула в

значительной степени представления экономистов о том,

какова экономика и о том, какова их наука.

[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]

[ЗАСТАВКА]

Лекция 8.3. Научная и практическая деятельность Дж.М.Кейнса: золотой стандарт и третий путь

История экономической мысли (History of Economic Thought)

与讲师见面