Переходим теперь к нашему последнему

аналитическому масштабу — это масштаб политических практик.

Что же такое политические практики?

Политические практики — это регулярное, входящее в привычку,

и зачастую автоматическое использование тех или иных правил и обычаев,

которые характерны для некоторых типов политического поведения.

Это привыкание к устойчивым схемам поведения, которые служат основой для

институционализации, которая позволяет нам нащупывать правила и включаться в них.

Практики тесно связаны с институтами.

Практики и институты, ну, естественно, и режимы тоже, и порядки, в конечном счете,

объединяет очень важное явление, инструмент политики, а именно обычай.

Вот обычай является тем феноменом, в котором эти

аналитические разделения оказываются слиты вместе, где они плохо различаются.

В обычае они настолько плотно слиты, что нам в обычаях очень тяжело различить.

Если мы будем читать какую-нибудь, там, конституцию или если мы будем наблюдать

проведение какой-то политической акции, заседания, дискуссии,

голосования и так далее, то нам будет легче разделить вот эти аналитические...

Когда мы сталкиваемся с обычаем, то в обычае они слиты так плотно,

что требуются дополнительные усилия для того, чтобы вычленить

аналитические пласты, аналитические масштабы.

Если институт можно рассматривать как рациональный и

инструментализованный обычай, то практика — это обычай,

который воспринимается через прагматическую фактуру его осуществления.

То есть это обычай, который воспринимается непосредственно,

так сказать, в его живой плоти действия здесь и сейчас.

При насыщенной трактовке институтов практики рассматриваются как их

органическая составляющая.

Это вполне естественно,

поскольку именно практики насыщают и режимы, а режимы насыщают институты.

Значит, конечно же, в этом случае практики рассматриваются как составляющая,

органическая составляющая институтов.

Вот видите, мы, с одной стороны, разделили, а сейчас,

осуществив это разделение, мы ищем способы их соединения.

И это вполне естественно, это вполне нормально,

это, более того, крайне полезно и эффективно для нашего исследования,

поскольку это соответствует тому простому правилу, с которого

вы начинали изучение нашего курса — это подъем и опускание по лестнице абстракции.

Когда мы поднимаемся по лестнице абстракции, мы осуществляем очищение,

мы добиваемся все большего и большего абстрагирования.

Когда мы опускаемся вниз по лестнице абстракции,

о которых говорил Джованни Сартори, то мы производим насыщение.

Мы переходим от институтов к...

институтов, насыщенных режимами,

мы переходим от очищенных институтов к институтам насыщенным...

еще насыщенных практиками.

Практики можно рассматривать одновременно,

если мы будем смотреть на них исторически и эволюционно, как протоинституты.

Это, и не только исторически, это, это, это и в режиме повседневности,

когда происходит социализация, когда вы начинаете усваивать какие-то правила,

то вы сначала можете эти правила усвоить сначала как некие практики,

а только уже потом, после многих повторений, после лучшего знакомства,

после того, как вы выясните, что оказывается кто-то уже

формулировал какие-то рациональные правила поверх этих практик,

только после этого вы сможете сказать: «ага, эо же, здесь я вижу институт».

Так вот, пока практики начинаются, вы начинаете только использовать в самом

начале социализации, или пока практики еще возникают в каком-то

зыбком сообществе, они становятся некими протоиститутами.

Они играют роль институтов обычно в отсутствии таких уже сложившихся

институтов.

Поэтому процесс первичной институционализации возникновения

институтов, а также и вторичной институционализации,

то есть восприятия уже существующего института, он свидетельствует

об асимметричном соотношении между четкими правилами и устойчивым поведением.

Первоначально обычно возникает избирательность и повторяемость неких

способов поведения, а лишь потом уже на более продвинутой стадии

этого процесса институонализации происходит формализация,

закрепление, рационализация соотвествиующих правил.

Практики являются постоянными спутниками институтов.

Они не исчезают с возникновением институтов.

Вот мы только что говорили, что практики — это протоинституты.

Да, они могут в таком качестве пофункционировать,

но вот когда у нас уже сложился институт, практика никуда не исчезнет.

Она может оказаться либо встроена в институт, либо может оказаться

их спутником, включаясь и в насыщенные трактовки, и дополняя институты там,

где у них по каким-то причинам не хватает собственных возможностей.

В значительной мере практики оказываются включены и в

насыщенные трактовки институтов, как я уже сказал.

Существуют и собственно практики.

Для некоторых исследовательских программ практики могут представлять самодовлеющий

интерес.

И мы знаем, что существует немало работ в области сравнительной политики,

которые сконцентрированы как раз на сравнении практик, например,

практик голосования или практик, там, участия политического,

или практик, наоборот, уклонения от голосования, так сказать.

Всякие практики используются.

Или практик каких-то социально одобряемых или социально не одобряемых действий,

например, уклонения от уплаты налогов и так далее.

Вот эти практики, конечно же, они могут получить самодовлеющий интерес,

то есть они изучаются ради самих себя вне связи с институтами,

режимами или большими какими-то порядками.

И в этом случае мы сосредоточиваемся, исключительно,

в масштабе повседневности, как правило.

Этот масштаб становится для нас определяющим.

Но тем не менее, очень часто мы также сталкиваемся с ситуацией,

когда осуществляется переход от такого рода исследований.

В этом случае происходит движение в обратную сторону.

Вот и опять же, это движение, как я уже говорил,

напоминает нам подъемы и спуски по лестнице абстракций.

7.5. Политические практики

Сравнительная политика (Comparative Politics)

与讲师见面