Вы видите, что семь требований полиархии,

которые я вывел на экран и которые я позаимствовал из той

самой книжки «Демократия и ее критики», о которой говорил в самом начале,

вы видите, что эти требования тесно связаны друг с другом,

но они включают множество деталей.

Они достаточно глубоки, серьезны и сами по

себе тоже заставляют нас обращаться к разного

рода ассоциациям и дополнительным знаниям.

Поэтому, многие коллеги исходят из того,

что нужно дать более сжатое,

более емкое понимание содержания демократии.

Это то самое минималистское определение демократии, о котором я вам говорил и

которое в свое время попытался сделать Йозеф Шумпетер.

Не только он.

Вот вы видите на экране определение Шумпетера.

Под ним определение Адама Пшеворского.

Таких очень емких и афористичных определений

демократии можно найти десятка полтора.

Они перекликаются во многом, но в то же время каждое из них

обладает своим смыслом и содержанием.

Здесь на экране «далевская полиархия»

упрощена, это упрощение сделал он сам.

Упрощена до очень простенькой схемки всего лишь с двумя параметрами.

Это параметры включения и параметры состязательности.

Итак, включение и состязательность.

Вокруг этих параметров и возникают те многочисленные

качества демократий, о которых шла речь выше.

Именно эти качества так или иначе касаются всех тех слов и ассоциаций,

которые вы видите в очередном облаке слов.

На этот раз, вокруг термина, вокруг слова «полиархия».

Простая и экономная схема, которую предложил Даль, его «полиархивская схема»

позволяет увидеть соотношение полиархии с теми формами политического устройства,

которые каким-то образом связаны с демократиями, с полиархиями,

но связаны очень зыбко, связаны какими-то своими избранными качествами.

Вот вы видите, что по диагонали от полиархии в этой конструкции

находится автократия, которая противостоит полиархии по всем параметрам,

по всем двум параметрам: по соревновательности и по инклюзивности.

В автократиях нет соревновательности или она ограничена.

И в автократиях инклюзивность, то есть включение граждан в политику,

в принятие решений, тоже ограничено.

Но посмотрите на еще два варианта

политических порядков, которые есть на этой схеме.

Это соревновательная олигархия, это очень интересная политическая система,

которая конечно же не является демократической, это олигархия.

Здесь власть сосредоточена в руках ограниченного числа властителей,

олигархов, но тем не менее, между этими олигархами происходит соревнование.

И в это соревнование могут включаться не только сами олигархи,

но могут включаться все большее и большее число людей.

И вот по мере включения все большего и большего числа людей, может усиливаться,

усиливаться качество демократичности такого устройства.

То есть здесь,

между соревновательной олигархией и полиархией нету непроходимой границы.

Между ними расположено множество переходных форм политической организации.

Таких переходных форм, очень своеобразных политических форм,

когда нам трудно сказать в какой степень инклюзивности

включения граждан для них характерна, высока она или низка.

Как правило, для них характерен средний уровень включенности.

То же самое в вертикальном столбце.

Мы видим, что полиархия соседствует с инклюзивной гегемонией.

В инклюзивных гегемониях соревновательность ограничена,

но зато в них участвует значительное число людей,

которые своим участием постепенно начинают проходить

политическую школу и начинают готовиться к тому,

чтобы стать все более, более активными гражданами,

а значит, усилить градус соревновательности.

Здесь тоже есть граница перехода и здесь такие

переходы возможны и даже необходимы, и даже часты.

И вот тут мне хотелось

бы перейти к новому качеству.

Это новое качество, в дополнение к соревновательности и инклюзивности,

было открыто нашими коллегами Филиппом Шмиттером и Терри Линн Карл

совсем недавно, — в той самой статье 91-го года, о которой я вам говорил.

В этой статье, коротенькой статье, которая собственно и не научная даже статья,

а скорее популярная статья, где разъясняются некоторые базовые

принципы демократии, есть очень коротенькое определение.

Вот его вы видите с левой стороны, как раз под портретом Терри Линн Карла.

Современная политическая демократия — это система правления или

управляемости даже точнее было бы перевести,

в которой правители, ответственные

за свои действия в публичном поле перед гражданами,

которые в свою очередь действуют не прямо,

посредством соревнования и сотрудничества через

своих избранных представителей.

Мы видим, что в этом определении у нас есть и участие,

у нас есть и включение, а граждане включены.

У нас есть соревнование, да, есть это соревнование.

Они действуют через соревнование и сотрудничество своих

избранных представителей.

Но есть еще одно очень важное понятие.

Здесь говорится, что правители подотчетны,

ответственны перед гражданами в публичном поле.

И вот к этому определению Филипп и Терри делают примечание.

Его вы видите как раз с правой стороны, очень коротенькое,

но это примечание как раз и является тем самым научным открытием,

которое содержится в этой популярной популяризаторской статье.

Итак, в своем определении,

которое собственно и содержит то самое научное открытие, о котором я вам говорил,

Терри и Филипп цитируют Йозефа Шумпетера,

который делает упор на соревнование с помощью выборов.

И они замечают,

что принимают аспекты такого классического процедурного подхода,

но существенно отличаются от него и в этом нарезная их позиция в том акценте,

который они переносят на подотчетность правителей перед гражданами и

на значимость механизмов соревнования иных, чем выборы.

И вот это действительно стало новым словом в понимании демократии.

Через 10 лет Филипп написал новую статью,

в которой он вернулся к этим своим идеям.

И там он заметил, что поначалу серьезного отклика не было,

но прошло несколько лет и где-то в середине 90-х годов,

а вспомним, вот тот самый роковой крест, когда произошел перелом,

— он приходится на середину 90-х годов.

Так вот в середине 90-х годов,

коллеги один за другим стали обращаться к этой идее подотчетности.

И идея подотчетности стала все активнее и активнее использоваться.

Сначала заговорили о вертикальной подотчетности,

то есть о подотчетности, когда правители отвечают путем выборов

или помимо выборов перед гражданами, затем заговорили о горизонтальной подотчетности,

когда друг друга сдерживают разные ветви власти.

Это тоже они ответственны друг перед другом за правильное выполнение своих

функций.

Так вот оказалось, одно за другим проведенные

эмпирические исследования показали, что подотчетность не меньше,

чем соревновательность и не меньше, чем инклюзивность, а может быть даже больше,

важна для понимания ключевых содержательных моментов демократии.

Лекция 5.2.2. Сколько демократий?

Сравнительная политика (Comparative Politics)

与讲师见面