[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
Мы завершим конкретным примером из результатов наших
собственных исследований и поговорим о том,
как происходила легализация российского бизнеса в 2000-е годы.
Мы рассмотрим это на примере импорта потребительских товаров,
более конкретно — бытовой техники и электроники,
которая еще в конце 90-х годов находила в тени,
причем в очень сильной степени (рынок был в сильной степени теневой),
и когда разница между объемами оборота розничной торговли
внутри страны и импортом тех же самых товаров различалась в несколько раз.
Иными словами, почти никто даже из ведущих участников
рынка не платил полностью все положенные налоги,
и в том числе таможенные платежи и налог на добавленную стоимость.
И вдруг (или не вдруг) пошел процесс постепенного выхода из тени.
Вот почему он возник — это и есть вопрос для нас сегодня.
И мы как раз в 2001–2002 годах проводили наши первые исследования этого вопроса,
которые и помогли нам понять, как этот процесс осуществлялся.
Кстати, результаты этого исследования в том числе были мной описаны в книжке
про социологию рынка к формированию нового направления в ее эмпирической части.
Итак, мы может выделить 4 условных этапа эволюции
режимов таможенного оформления с неизбежными упрощениями, разумеется.
В конце 80-х годов мы наблюдали отсутствие высоких таможенных барьеров,
была универсальная ставка в 5 %, и при такой ставке в общем
основная часть ввоза могла осуществляться легально,
нет смысла рисковать при таких благоприятных, в общем-то, условиях.
Но затем, уже в начале 90-х годов, вводятся высокие,
даже можно сказать, запретительно высокие таможенные пошлины.
Посмотрите — 35 %.
В общем, в этой ситуации участники рынка начинают искать выход,
этот выход находится, начинают массово использовать так называемых «льготников».
Это общественные организации: «церковные», «спортивные», «чернобыльцы»,
«афганцы», «инвалиды», то есть те организации, которые имели формальные,
то есть законом установленные привилегии, через которые можно было ввозить по
значительно меньшим ставкам и платить меньше таможенных платежей.
Но в середине 90-х годов статус «льготников» отменяется,
и тогда начинает формироваться активно теневая экономика,
то есть создаваться так называемые серые и черные схемы,
то есть полузаконные и незаконные, при помощи фирм-однодневок,
неформальных платежей, разного рода транзитных схем,
когда товар якобы идет в другую страну, а потом оседает в этой стране,
соответственно, фирмы избегают уплаты тех или иных платежей.
Так вот, затем, в начале 2000-х годов (именно об этом периоде у нас и пойдет
речь), происходит, с одной стороны, упрощение системы таможенных платежей и
некоторое снижение ставок (максимальная ставка уже 20 % оказывается),
но с другой стороны, происходит ужесточение сбора этих платежей.
Посмотрим, вот в какой ситуации оказались участники рынка к
началу 2000-х годов, когда пошел этот процесс легализации,
на примере импорта бытовой техники и электроники.
Действительно, ставка таможенных пошлин от 5 до 20 %,
если вы ввозите компьютеры, то вы заплатите 15 %.
Но сверх этого, вы еще должны заплатить 20 % налога на добавленную стоимость.
Через несколько лет ставку снижают до 18 %, но все-равно много, согласитесь.
Итак, вы должны в грузовой таможенной декларации указать число ввозимого товара,
стоимость этого товара и заплатить положенную сумму, очень немаленькую.
Так вот, эту сумму почти никто не платил.
Ее занижали не в несколько, а во много раз.
Платили в 5, в 10 раз меньше положенного.
Часть этой платы шла неформально через брокеров, брокерские конторы, и,
в общем, конечно, ни к какому государству, ни в какой госбюджет не попадала.
Долгое время господствовал такой формальный юридический стереотип,
что фирмы делятся с этой точки зрения на белые и черные,
на легальные и криминальные.
Но жизнь, конечно, намного богаче.
И палитра красок намного более богатая,
и неизвестно сколько градаций серого существует.
И более того, я бы сказал, что основная часть хозяйственной жизни
помещается вот в этом сером спектре, между белым и черным.
Важно, во-вторых, то,
что компании очень часто работали по разным схемам, по нескольким схемам,
и один и тот же товар мог ввозиться более легально или менее легально.
Посмотрим, как выглядели эти схемы с точки зрения разной степени их легальности.
Ну, во-первых, можно было просто достоверно декларировать товар,
и говорят, были и такие случаи, и иностранные компании это делали.
Вы все добросовестно указываете и все добросовестно платите.
Это белая схема.
Теперь возникает вторая схема, связанная уже с занижением стоимости товара.
Предположим, вы импортируете телевизор, вы приобрели его за 200 долларов за единицу,
а вы говорите, что это стоит 100 или 80 долларов, и платите заниженную сумму.
Это называлось такой светло-серой или, как говорили, полубелой,
полуофициальной схемой.
Это нарушение, несомненно, но нарушение такое не очень жесткое.
Более серая схема связана с занижением уже и количества, и стоимости товара.
Вы везете, условно, 100 телевизоров, а говорите, что везете всего 20.
Да еще занижаете их стоимость.
Соответственно, платежи падают в разы, во много раз.
А есть еще и темно-серая схема, когда вы еще занимаетесь тем,
что называется «перекодировка товара».
Вы везете телевизоры, а говорите, что везете мороженные овощи.
Этот пример совершенно реальный.
На рубеже 2000-х как раз с тех пор никогда в страну, видимо,
не ввозилось столько мороженных овощей и зеленого горошка,
которые называли товарами прикрытия.
Мы бы не съели этого по сей день.
На самом деле это было прикрытие для ввоза электроники.
Ну и наконец, существуют уж совсем черные схемы, откровенная контрабанда,
где ввозится уж совсем без документов или по поддельным документам,
когда машины, фуры могли даже не попадать в таможенные терминалы.
Так вот, у каждого участника рынка была возможность выбрать,
осуществить свой стратегический выбор, понимая, что чем темнее схема,
чем ближе она к черному буквально сегменту, тем ниже текущие издержки,
тем это дешевле обходится, но тем выше текущие риски, если тебя поймают.
Интересно, что все эти определения (вот «черная», «серая») они в сильной
степени условные, и сами участники рынка по-разному к этому относились.
И из интервью, которые мы собирали с этими участниками,
руководителями компаний, мы поняли, что ведущие участники рынка, по крайней мере,
операции с чрезмерным для себя, для своей компании уровнем риска называли «черными»,
а операции с таким приемлемым уровнем риска называли «серыми» или «полубелыми».
Представления немножко различались.
Так вот, важно то, что объективно экономически у участников рынка,
вообще-то говоря, заинтересованности в легализации не было.
Ну подумайте, зачем платить, если можно не платить, во-первых, а во-вторых,
зачем и как можно платить, если другие не платят (другие — твои прямые конкуренты),
а продукт-то ведь в сильной степени стандартизованный.
Это же не одежда и обувь, это бытовая техника и электроника,
число артикулов ограничено, и техника стандартная,
а потребитель совершенно нелоялен, и если у вас цена выше,
чем у вашего конкурента, или конкурент имеет возможность снизить эту цену,
то потребитель моментально «голосует ногами» и уходит за тем же
самым товаром к вашему конкуренту.
Вдобавок еще наблюдалась определенная боязнь открыться, открыть объемы.
Потому что если ты покажешь сегодня более крупный объем и более крупный оборот,
то как ты его завтра спрячешь,
если ты попадаешь уже в поле зрения контролирующих органов?
И уж соврем парадоксально, если ты пытался «пойти в белую» или «почти в белую»,
то есть не связываться с этими теневыми платежами, то оформление твое, вот
эта таможенная очистка могла продолжаться дольше, а не происходить быстрее.
То есть ты еще страдаешь еще и ввиду временных задержек,
а это тоже дополнительные издержки.
Итак, основные участники рынка объективно вроде не были в этом заинтересованы,
и все-таки процесс пошел, и пошел достаточно быстро.
Ведущие участники начали процесс легализации.
По каким причинам это произошло?
[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
[ЗАСТАВКА]
Радаев Вадим ВалерьевичДоктор экономических наук, профессор
