[ЗВУКОВАЯ_ЗАСТАВКА] Добрый день, дорогие друзья! В прошлый раз мы с вами рассуждали о рынках и упоминали в том числе о той важной роли, которую играет государство в формировании этих рынков. Сегодня мы об этом предмете поговорим отдельно, поговорим о государственном регулировании хозяйства. Нужно сказать, что либеральные теории — экономические или социальные, они часто концентрируются на идее саморегулирующегося рынка, который автономен от общества, и более того, в силу своей экспансивной природы постоянно или постепенно подчиняет общество своей вот этой рыночной логике, причем рынок не нуждается в каких-то во внутренних механизмах, он нуждается в снятии внешних ограничений. Если мы снимаем эти внешние ограничения, внеэкономические ограничения, то рынки начинают возникать стихийно. При этом рынки считаются максимально эффективным способом координации деятельности, максимально эффективным способом распределения ресурсов. И чем меньше с этой точки зрения регулирующего воздействия внешнего оказывается, например государственного воздействия, тем эффективнее действуют эти рынки. Эконом-социологи могут быть более или менее либеральными, но все-таки современная экономическая социология считает, что само развитие рынков происходило не вследствие отказа от регулирования, в том числе от госрегулирования, но во многом порождалось этим регулированием, которое производилось в том числе по логике весьма далекой от рыночной логики. И вслед за историками и антропологами мы считаем, что большинство рынков исторически возникало при прямой поддержке государства, и причем это касается не только первобытных, там, или примитивных обществ, но и обществ куда более современных. Словом, для экономической социологии развитие рынков неотделимо от государственного регулирования. А посмотрим, что сказал по этому поводу антрополог Карл Поланьи, с которым мы уже неоднократно встречались на протяжении нашего курса: «Дорога к свободным рынкам была отворена и держалась открытой благодаря огромному росту постоянного вмешательства, организованного и контролируемого из центра». Ну и в центре, конечно же, в первую очередь находится государство. А вот что писали на этот счет эконом-социологи в книге "Beyond the marketplace" — «За пределами рынка». Речь идет о Фридланде и Робертсоне. «Автономный рынок не «возникает»; он конструируется в процессе утверждения политической и государственной власти... Исторически мы не сможем понять функционирования и развития рынков без признания того, в какой степени они были сформированы фискальными интересами государства и формами легитимации государственной власти, которые в свою очередь, находились под воздействием международной гонки вооружений». В связи с этим основные вопросы, которые мы сегодня будем обсуждать, таковы: в чем же заключается специфика государства, которое активно участвует в хозяйственном процессе, конечно же; чем различаются так называемая традиционная и новая парадигмы в изучении хозяйственной роли государства; каковы основные модели государственного вмешательства в хозяйственные процессы и взаимодействия государства и участников рынка; что отличает коррупцию от других форм реализации агентских отношений в деятельности чиновников — ну куда же без коррупции при таком предмете; и как выглядит, наконец, государственный сектор экономики, какие институциональные формы он порождает? Итак, первый вопрос: в чем заключается специфика государства как участника хозяйственного процесса? Для этого прежде всего мы должны понять, что такое государство. И вновь ни первый, ни второй раз уже мы обращаемся к наследию Макса Вебера. Вот как он определял государство: «Мы назовем государством принудительную политическую организацию, действующую в течение продолжительного времени, чья администрация успешно поддерживает притязания на монополию легитимного использования физического насилия для поддержания установленного порядка». Здесь очень четко сформулированы, видны основные элементы, которые складывают понятие государства, но ключевым элементом здесь является монополия. Когда мы говорим о государстве, речь идет о монополии, причем я бы сказал, о монополии тройственной. Прежде всего (это напрямую следует из определения Макса Вебера) — это монополия силовая. Государство — это организация, которая имеет и осуществляет, реализует монопольное право на осуществление легитимного, то есть оправданного, признаваемого насилия на определенной территории. То есть держит эту территорию и не позволяет другим акторам осуществлять насилие, понуждает их к отказу от такого насилия. Из этой монополии, которая является ключевым признаком государства, без него оно просто не может существовать, возникает второй род монополии — монополия фискальная. Она связана с исключительным правом государства на то, чтобы собирать налоги на этой же охраняемой территории. По сути, возникновение государства связано таким своеобразным обменом. Государство как организованная, военная в том числе, сила предоставляет людям, проживающим на данной территории, защиту, а взамен этого, взамен защиты, собирает с населения подати. И наконец, возникает еще третий род монополий, который нас также сегодня будет интересовать, поскольку касается непосредственно хозяйственного процесса, — это административная монополия. Государство получает право — зачастую исключительное право — устанавливать формальные барьеры входа на рынок, выхода с рынка, связанные с такими процедурами, как регистрация новых предприятий или прекращение деятельности, кстати, ранее существовавших предприятий; лицензирование тех или иных форм деятельности, то есть допущение предприятий в те или иные сферы активности; и обеспечение доступа к тем или иным ресурсам и многое чего другое. Так вот важно, что исходно в своем вот первоначальном понятии, государство — это структура, организация, которая исключает конкуренцию. Хотя, конечно, рядом с государством могут существовать какие-нибудь частные структуры, которые также применяют силу, собирают дань. Мы помним примеры рэкетирства — 90-е годы, Россия, — но все-таки рэкет находился за пределами государства и формально был вне закона, не был частью этого государства. С другой стороны, сами государственные органы, в принципе, могут соперничать между собой, ну, например, как соперничают зачастую сегодня между собой разные правоохранительные структуры. Но все-таки конкуренция и в первом, и во втором смысле, она не имманент, она не присуща государственной власти, а когда она возникает, она, скорее, является свидетельством незавершенности государства или размывания государственной этой структуры. Так в чем же вот специфика государства как участника хозяйственного процесса? Первый элемент, который вот вытекает как раз из той самой силовой монополии, связан с тем, что государство предлагает услуги, но услуги, от которых нельзя отказаться. Это, действительно, может выглядеть как обмен: мы вам защиту, вы нам — подати, но отказаться от этого действительно нельзя. Поэтому это только выглядит как обмен, и тем более это уж никакой не рыночный обмен, в отличие от экономической монополии, когда услугу можно купить у одного продавца. Ну, ситуация, конечно, серьезно ограниченная, но все-таки, в принципе, вы имеете свободу выбора, вы можете отказаться от покупки вовсе, то вот эта административная монополия государства, она имеет иную природу. Здесь — и силовая монополия — здесь отказаться от покупки нельзя, по крайней мере открыто нельзя, оставаясь в юрисдикции государства. Конечно, можно не платить налоги, но отказ от покупки услуги будет квалифицироваться как нарушение закона и может повлечь за собой серьезные санкции, причем неэкономического толка, конечно. Продавец бюрократических услуг, он не будет переключаться на другого покупателя, если вам что-то не понравится, а накажет этого конкретного покупателя за отказ от обмена. Вторая вещь связана с тем, что вот эта монопольная власть государства, она по сути своей имеет неэкономическую природу. То есть власть, представители государства, она принципиально не связана с преимуществами, там, в эффективности, и таким образом ее нельзя преодолеть через какие-то инновации, через Разворачивание конкурентной борьбы. Она черпается из других источников, она является исключительным правом на ведение деятельности, на то, чтобы разрешать деятельность другим, на то, чтобы запрещать кому-то деятельность или прекращать эту деятельность. Ну и конец, наконец, в-третьих, представитель государства руководствуется сложной структурой мотивов. Она всегда сложна, но в данном случае речь идет о том, что, во-первых, они должны, должны, по крайней мере, руководствоваться долгосрочными национальными интересами над индивидуальными. Но наряду с этим здесь могут быть и куда более приземленные интересы, личные интересы: сохранение или воспроизводство собственной власти (личной или власти группы) или присвоение ренты, которая связана с твоим особым положением во властной иерархии. Так вот, ну даже если оставить эти личные интересы, связанные с получением рентных платежей и коррупции, к которой мы непременно сегодня еще вернемся, все-таки у государства и его представителя есть особые интересы, реализация которых выходит далеко за рамки сиюминутной экономической выгоды и вообще за рамки экономического интереса как такового, за рамки интересов в том числе и участников рынка. Это интерес государства в целом. Какие это интересы, о чем здесь вообще идет речь? Каковы особые интересы государства? Ну, во-первых, и в первую очередь действительно это интересы защиты данного государства, то есть поддержание территориальной целостности, противостояние территориальным захватам, попыткам дробления территории — это конституирующая функция государства. И второе — связанное с этим обеспечение национальной безопасности, то есть предотвращение разного рода угроз зависимости и нанесения ущерба стране, стране в целом. А, во-вторых, есть еще интересы регулирования, которые связаны с тем, чтобы поддерживать формальные правила, тем самым поддерживать формальный порядок, в том числе и в хозяйственной жизни, обеспечивать по возможности устойчивое развитие, предоставлять кому-то, ну, или не предоставлять селективную поддержку, каким-то участникам рынка. Наконец, производить общественные и коммерческие блага, которые не производит, например, рынок. И не в последнюю очередь обеспечивать проживающему населению его гражданские права. Если говорить чуть более подробно о регулирующих функциях государства, то их вы видите несколько, почти полдюжины. Это, конечно, законодательная функция, связанная с установлением формальных правил, которые регулируют хозяйственную деятельность, создают общую формальную рамку для всех. Это репрессивная функция, связанная с реализацией того самого легитимного насилия, с поддержанием формального порядка, инфорсментом этого порядка, наложением санкций на нарушителей (тех, кто не соблюдает этот порядок). Далее важнейшая функция, редистрибутивная или перераспределительная, которая связана с перераспределением части, весьма значительной части хозяйственных ресурстов, извлекаемых доходов. В первую очередь в виде налоговой системы, а также возврата (это в виде разного рода субсидий и прочих финансовых инструментов). Конечно же, поддержание системы денежного обращения, то есть монетарная функция и функция производственная, связанная с непосредственным участием государства в изготовлении тех или иных благ. То есть функций, оказывается, довольно-таки много. И сегодня чуть позже мы увидим, что участие государства, непосредственное участие государства в хозяйственном процессе весьма велико. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
