Об этом курсе: Под понятием «культура» можно подразумевать различные нормы поведения, материальное наследие, отрасль производства или сферу управления, схожие привычки и традиции поведения внутри социальных общностей. Широкий спектр сегодняшних значений оформлялся в течение длительного времени, пройдя путь от «культуры» в значении возделывании земли у античных авторов до сегодняшнего многозначного термина. Предлагаемый курс «Философия культуры» нацелен на передачу подробной и структурированной хронологии философских учений о культуре, освоение базового концептуального аппарата и рассмотрение механизмов взаимодействия человека и культуры / раскрытие специфики философии культуры как объяснительной модели. Содержание лекций выстраивается вокруг сюжетов о морфологии различных типов культур от античности до современности. Особое внимание уделяется западноевропейской культуре Нового времени. В результате освоения материалов курса «Философия культуры» студент будет знать: • основные исторические типы философских теорий культуры, их своеобразие, логику их построения; • основные проблемы и парадоксы, связанные с опытом построения теорий культуры. И уметь: • выявлять в разнородном эмпирическом материале культур закономерности их развития, • видеть связи ряда тенденций современной культуры с исторической традицией. Курс «Философия культуры» носит вводный характер рассчитан на широкий круг слушателей, вне зависимости от наличия у них профильного гуманитарного образования, интересующихся культурой как предметом научного знания. About this course: The notion of “culture” may imply various behavioral norms, areas of production or management, similar habits and traditions within social groups. The wide spectrum of multiple meanings has been developing over a long period of time, starting with land cultivation as the first meaning of culture (according to antique authors) and resulting in a modern multivocal notion of culture. The “Philosophy of Culture” course is focused on delivering the detailed and structured chronology of philosophical teachings about culture, mastering the basic conceptual apparatus, and familiarization with the mechanisms of interactions between culture and humanity, revealing philosophy of culture features as an explanatory model. The content of lectures is built around subjects that concern the morphology of different types of cultures from the antique times to modernity with the emphasis on the Western-Europe culture of the Modern Age. Upon the completion of the “Philosophy of Culture” course the student will know: • The main historical types of the philosophical theories of culture, their specifics, the logic of their construction • The major problems and paradoxes concerning the experience of constructing theories of the philosophy of culture Also he or she will be able to: • Discover the patterns of cultural development within the heterogeneous empiric environment. • To see the connections between the series of modern cultural trends and the historical tradition Who this course is for: This introductory course might be interesting for the Humanity students, as well as for anyone who is starting to study theory and history of culture. The “Philosophy of Culture” is designed for the wide audience interested in culture as a subject of scientific knowledge and does not require a completed major in the Humanities.
1.7. Становление терминологии в Античности и Средневековье
Loading...
来自 National Research University Higher School of Economics 的课程
Философия культуры (Philosophy of Culture)
86 个评分
Explore Related Videos
At Coursera, you will find the best lectures in the world. Here are some of our personalized recommendations for you
National Research University Higher School of Economics
86 个评分
从本节课中
Общая информация о курсе. От античности к Средним векам
Уважаемые слушатели! Добро пожаловать в первый модуль курса "Философия культуры"! Данный модуль является ознакомительным. На этой неделе Вы узнаете про историю зарождения рефлексии о культуре, а также про развитие теоретических представлений о понятии «культура» и становление этого термина среди главных античных и средневековых мыслителей.
与讲师见面
Alexander DobrokhotovProfessor
Department of Cultural Sciences
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
Несколько слов о самом термине «культура»,
которого почти не было в философском
лексиконе греко-римском.
То, что мы бы называли «культурой», греки называли двумя
терминами: первый и главный – это «пайдейя», то есть «воспитание».
Воспитание, образование с оттенком культуры.
Потом так же немцы будут слово Bildung употреблять («культура и образование»).
Это понятно, потому что пайдейя — это то, что передается и то,
что суммируют все культуры.
Было еще слово «мусейя», то есть то, чем муза управляет,
совокупность всего высокого и благородного,
чему покровительствуют музы и, в общем, это есть «мусейя».
Человек некультурный по-гречески — человек амусический,
вот он не причастен к этому высокому.
Но тем не менее это не то, что обозначает предмет науки.
В Древнем Риме
также слово «культура» было очень специфично,
а для обозначения области пайдейи употреблялось слово «гуманитос»,
то есть то, что превращает биологическую природу в человеческую,
собственно и человечью природу.
Слово «гуманитос» имело два оттенка: это гуманитос,
как любовь и уважение к человеку и как филантропия
в некотором смысле,
а более активный смысл заключался в том, что гуманитос — это совокупность наук,
которые делают человека образованным полноценным гражданином.
Именно этот смысл слова «гуманитос» перекочевало в итальянский гуманизм.
То есть это не столько человеколюбие, хотя косвенно, конечно да,
мы очеловечиваем человека, сколько, наоборот, жесткие требования к человеку,
чтобы он стал не животным, а, ну для римлян,
гражданином — это и значит человек по большому счету.
Слово «культура» в этом контексте именно и возникает.
Катон Старший в произведении «О сельском хозяйстве» употребляет впервые
слово «культура».
Вот это зафиксировано.
Но употребляет совершенно как бы в смысле сельскохозяйственном.
Глагол colere означает «обрабатывать».
Культура — это то, что обработано или процесс обработки.
Вплоть до XVIII века главным смыслом слова «культура» была обработка,
улучшение или образование и просвещение,
но уже Марк Туллий Цицерон употребляет это слово метафорически,
как cultura animi («целенаправленная обработка души»).
В «Тускуланских беседах» выражение cultura animi употребляется уже в современном,
можно сказать, смысле слова, как создание совокупности духовных
ценностей, меняющих человека – cultura animi.
И похожее словосочетание во времена Цицерона и в кружках,
подобно цицероновскому культурному, это уже употреблялось,
но именно, как такая, я бы сказал, изысканная метафора, которая не
была таким рабочим термином.
Вот еще один аспект культурфилософской мысли римской – философия истории.
В основном это, конечно, именно история, то есть рассказ о событиях,
из которых извлекается моральный смысл: как выглядела та история.
Но попытку понять динамику истории мы то же встречаем.
Уже софисты, уже Платон и Аристотель пытаются в политическом своем мышлении
выделить как бы правильные и неправильные государства, и Платон с Аристотелем
пытаются понять, как правильные модели перерастают в неправильные.
Вот до целой культурфилософской концепции дорастает во «Всеобщей
истории» Полибий, где он изображает несколько,
ну там шесть основных форм государства и показывает, как циклически
правильная переходит в неправильную, неправильная восстанавливает правильную,
и вот возникает такая сложная цепочка культурных циклов,
где кризис меняется его восстановлением.
Модель Полибия, как можно судить по будущим ее отражениям,
оказалась очень влиятельной и мы ее, вот это изображение истории,
как смена культурно-политических циклов, мы встретим еще не раз.
По сути дела, в этой парадигме Вико потом будет размышлять,
поэтому для нас это учение очень важно.
Причем у Полибия были идеи, которые не всегда потом воспроизводились.
Идея о том, что, несмотря на этот цикл, каждое отдельное конкретное общество
и государство может достигнуть оптимума какого-то, то есть,
никакой предопределенности нет.
Ну и звучит важная для нас мысль,
что каждый все-таки цикл культурно-исторический,
он оформляется именно по тем законам, которые закону этому свойственны.
Значит, мы можем допустить, что люди и действуют, и переживают так,
как требует культура этого циклического момента.
Но тем не менее, значит, предопределения нет,
старинная тема идущая от стоиков того,
что человек может бороться с судьбой, но для этого ему нужно, по большому счету,
понять эту судьбу, не случайностью этой судьбы, и подчиниться ей.
Эта идея звучит и у Полибия.
То есть человек должен активно строить свою культуру, ну и, во всяком случае,
он может строить синтетические культурно-политические миры,
которые соединяли бы лучшие элементы того и другого мира.
При этом Полибий воспевает Рим, именно римская политическая
культура способна не отбрасывать элементы, а соединять, ранжировать их в некое целое.
Пожалуй, сейчас мы можем согласиться с Полибием,
ему удалось создать вот такое синтетическое государство.
Римский поэт Тит Лукреций Кар дает в своей поэме «О природе вещей», в пятой книге,
развернутое описание того, как шла эволюция именно цивилизаций.
Мы увидим потом в XVIII веке,
как пришлось разделить два понятия «культура» и «цивилизация» для того,
чтобы обозначить разные аспекты динамики духовной и как бы
материально-технически и социально-политически.
Вот Тит Лукреций Кар пишет, вслед за своим учителем Демокритом,
который уже об этом писал о том,
как люди приспосабливаются цивилизационно к природе.
Это довольно большой текст, отрывок из которого я привожу, но который,
несомненно, является, если не философией культуры, то философией цивилизации.
Речь идет о той схеме, о которой мы уже говорили,
то есть изобретения и ухищрения человека позволяют ему
облагородить нишу, которая ему доступна.
Но сюда включаются все-таки высокие духовные ценности,
у Лукреция.
Ну и, чтобы расстаться с темой становления термина, мы скажем, что да,
термин «культура» стал уже таким функциональным в римском экскурсе,
но потом он исчезает надолго, мы с ним не скоро встретимся.
Впервые он появляется, как лингвисты отмечают, только в XVII веке,
у правоведа Пуфендорфа немецкого мы встречаем в одной его работе в 1686
году противопоставление «естественного статуса» (status naturalis),
ну который был дан Богом Адаму, и статус «культуры»,
то есть сознательного улучшения через трудовые процессы окружающей нас природы.
Вот, начиная с узуса, который Пуфендорф здесь дает, термин,
начинается эволюция собственно и вот этого понятия.
Наш философ-шеллингианец Велланский впервые
вводит в русский философский язык слово «культура».
И это, в общем, довольно интересно, потому что здесь в приведенном фрагменте,
который вы прочтете, в общем, не только понятие культура вводится,
но и дается очень неплохая дефиниция, которая вполне может работать и сейчас.
Расстаемся с этим термином и, собственно, расстаемся и с античностью.
Начинаем разговор о Средневековье,
но здесь этот разговор вряд ли у нас будет длинным, потому что Средневековье,
по сути дела, раннее христианское Средневековье,
здесь универсум «культуры» видит как самую лучшую часть,
но часть враждебного гибнущего мира – мира вот этой земной цивилизации,
а искусство спасения, оно не связано с культурой.
Ранее христианство в этом смысле «антикультурно»,
потому что его ценности не предполагают культивации земного мира.
Хотя слово «культура» иногда в лексике раннехристианских писателей мелькает,
но оно приобретает значение «культового почитания» той или иной ценности.
Не совсем ясно, связаны ли слова «культ»
и «культура» напрямую этимологически, но, похоже, что все-таки да.
Тем не менее, не «культус», а именно «культура», это слово,
не совсем выпадает из христианского словаря.
Но проблема в том, что культура в нашем смысле слова это достаточно
враждебная сила раннего христианства.
Только когда христианство само становится политической силой
после его легализации в IV веке, возникает задача построения новой культуры.
Конец света несколько откладывается, и, значит, нужно готовиться к
этому событию все-таки, обустраивая вокруг себя культурный мир.
Но как?
Все-таки все, что может сделать культура, считали христиане, сделал античный мир.
Поэтому нужно просто брать эти вещи и приспосабливать
каким-то образом к новому христианскому миру.
Конечно, мы понимаем, что здесь философии культуры не будет,
и речи о каком-то развитии ее тоже нет.
Все, что есть ценного и значимого, включается в культ.
Тем не менее, несколько тем мы для раннего средневековья обозначим.
Во-первых, появляется совсем новое, радикально новое понимание истории.
Это история линейно развивающегося, одноразового события,
которое завершается эсхатологически: концом света и спасением избранных.
Наиболее развернутую такую философию дает Аврелий Августин.
Августин Святой в западной традиции,
или Блаженный в православной – один из главных мыслителей
западного христианского мира, да и вообще христианского мира, несомненно.
В двух своих главнейших произведениях он, в общем,
дает в скрытом виде две модели культуры, если угодно.
В произведении «О Граде Божьем» рассказано о том,
что сюжет мировой истории, который теперь не циклически, подчеркиваю,
а линейно мыслится, заключается в борьбе двух сообществ, «кивитос».
«Град» не в смысле «города», а в смысле «общины».
Это Град Божий, то есть сообщество людей,
возлюбивших Бога до забвения себя, до самозабвения,
и «град» мирской, который возлюбил себя до богозабвения,
и, в общем, старается себя устроить без Бога в идеале.
Эти деления не совпадают с делением на мир и церковь,
потому что эти два невидимых сообщества, сама церковь делится на две эти части.
Мы не знаем заранее, кто к какой общине принадлежит.
Так же, как, впрочем, и мирское может делиться на людей,
которые духовно все же к церкви принадлежат.
Но эти два града не совместимы, и вся история человечества – это война на всех
уровнях, духовном, материальном, политическом вот этих двух сообществ.
В конечном счете, в ходе этой борьбы мир погибнет,
но часть людей усовершенствовавшихся спасется.
И вот, таким образом, вместо культуры как создания стабильных структур,
в центре внимания оказывается культура как исполнение, так сказать,
некоей программы духовной, программы по спасению человечества.
Историческая временная динамика становится важнее, чем внедрение формы в материю.
Это очень важный поворот, сделанный Августином, в философию культуры.
И эта уже схема не исчезнет с Запада.
А в произведении «Исповедь» он дает уникальный такой нам эксперимент по
анализу внутренней культуры человека.
Тоже впервые здесь, может быть, буквально осуществляется вот эта
культура «аними», то есть Августин в предельно откровенном,
удивительно, так сказать, беспощадном анализе показывает,
как строились культурные миры внутри души человека.
И как, собственно, порождается вот эта культура из-за столкновения,
как мы уже говорили, духа с окружающим миром.
Такого радикального самоанализа больше мир не встретит вплоть до,
может быть, до «Исповеди» Руссо.
В целом, мир раннего Средневековья,
повторяю, занят практическими делами в отношении культуры,
он пытается спасти из античного мира то, что можно спасти.
Начиная с «Каролингского ренессанса» так называемого, с империи Карла Великого,
начинается сборка культурного мира Европы,
но по моделям и матрицам все-таки античного – других не было.
Воспроизводятся какие-то элементы архитектуры,
пытаются спасти какие-то тексты, надолго утерян греческий язык,
но хотя бы культуру латинского пытаются спасти.
Важной задачей было, начиная с Каролингских времен,
восстановить образование, конечно.
Для каждой культуры, которая на грани исчезновения или, наоборот,
в начале взлета,
очень важно установить систему образования и спасти ведущие тексты какие-то.
Тогда она не пропадет.
Ну, это вот сделано.
Фактически мы видим к VIII, IX, X веку становление образования.
Сначала это монастырское образование, а потом оно перерастает
в такие универсальные монастырские школы, то есть в университеты.
Вот образовательная матрица: семь свободных искусств,
так сказать, первый путь –
это тривиум (это грамматика, диалектика и риторика), то есть
так должно выглядеть первичное образование любого человека средневекового,
а квадривиум – это как бы завершение в познании природы,
ну и, может, в познании каких-то прикладных техник.
Объединяет тривиум и квадривиум философия, то есть совокупная мудрость.
Представление о культурной целостности значит здесь определенно и несомненно
присутствует.
Но тем не менее, если вот специально заниматься именно средневековой философией
культуры, то нам придется здесь скорей забыть слово «философия»
и смотреть на культурную практику, и здесь мы увидим,
что это совсем не остановка и не тупик.
Средневековье научилось концентрировать вокруг культа все ценности
культуры и давать им интерпретацию культово-ритуальную,
а вокруг нее уже объединяются все остальные культурные комплексы.
Средневековье велико и сильно именно умением создавать сложные,
сложнейшие интегральные ансамбли культурных символов.
Ну, простейший пример: готический собор, который представляет
собой симфонию смыслов, а не только архитектурное сооружение.
И пространство, где определенное действие культурное совершается.
То есть, дешифруя семантику соборов, мы, в общем,
фактически будем излагать философию культуры средневековой.
Или литературные циклы рыцарские, типа артуровского цикла.
Дешифруя их, мы тоже построим философию культуры.
Ну, или куртуазная лирика с ее сложнейшими смысловыми перекличками.
Расшифровывая вот этот «культ прекрасной дамы» и вообще всю куртуазную культуру с
ее практикой, тоже мы построим философию культуры.
Об университете я уже говорил.
Это тоже сложный мир, дело не только в том, что и как там преподается, но и то,
как он устроен.
Это, опять-таки, переводя это на язык представлений о культуре,
мы получим очередную версию культуры.
Ну, или феномен паломничества возьмем.
Это не просто люди странствовали по миру, а это целая и сложная инфракультура,
где весь мир был расписан картой сакральных объектов, было рассказано, как
там путешествовать, что с душой человека происходит во время этого путешествия.
Ну, и практическая культура религиозного этого туризма
паломнического существовала очень мощная.
Но опять-таки, расшифровывая все эти карты, рекомендации, интерпретации,
опять получим философию культуры.
Но эту работу мы должны проделать.
А средневековому сознанию она была не нужна.
Потому что то, для чего она нужна, она на практике, в общем, воплощалась и так.
Кому нужна эта теория, если человек не участвует в динамике этих миров.
Ситуация меняется в XIII—XIV веке, и вот тут мы уже должны прийти к позднему
средневековью, которое, вообще-то, можно и как раннее возрождение описывать.
И вот тут мы впервые встретимся с потребностью выразить,
описать и артикулировать философию культуры.
Правда, без употребления этих слов и, может быть, даже без осознания того,
что впервые происходит вербализация и философская систематизация
именно философии культуры.
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА]
