Нам необходимо обратить внимание на многие аспекты развития международных отношений в период войны, но главным образом мы остановимся на ключевых конференциях, их три за годы войны, всем хорошо известные. И вместе с тем такая концентрация на вполне привычной, известной форме совещаний на международных конференциях не должна создавать у нас впечатление, что международные отношения сводились к таким крупным, важным, подчас ключевым встречам, поскольку, во-первых, крупных конференций за годы войны состоялось совсем не только три. Во-вторых, — сегодня об этом можно судить по множеству опубликованных документов, — происходили подчас не менее важные встречи министров иностранных дел, двусторонние контакты главных союзников. Происходили очень важные рабочие совещания, рабочие обсуждения и, что создавало еще одну форму выстраивания этой системы международных отношений, — подготавливались и заключались многие-многие долгоиграющие, долговременные международные соглашения. Но все-таки за невозможностью уделить внимание всем этим аспектам мы концентрируемся на трех главнейших конференциях военного периода. Первая из них хорошо известна: Тегеранская конференция, на которой впервые происходит встреча Большой тройки, так называемой, руководителей трех ведущих стран — участниц антигитлеровской коалиции, Сталина, Черчилля и Рузвельта. Для всех них это было первое знакомство в таком формате и сразу сформировалось очень долго формировавшиеся до этого, а теперь — реализовавшееся абсолютное недоверие руководителя СССР к Черчиллю и очень какое-то особое отношение между руководителями СССР и США Сталиным и Рузвельтом. Об этом много написано, эти отношения не следует абсолютизировать, но их надо учитывать, когда мы говорим о том, как принимались основные решения на конференциях и к чему это приводило. Тегеранская конференция в наибольшей степени была уже посвящена не вопросам экономики, как это было на более ранних этапах на других встречах, — военной экономики, экономики взаимопомощи, — не вопросам координации действий на каких-то конкретных направлениях, сколько выработке общего отношения, общей позиции по тому, как следует подготавливать переустройство послевоенного мира и как этого можно максимально быстро достичь с помощью открытия Второго фронта. Это было самым, наверное, важным аспектом, если мы говорим о военной части решений этой конференции. Но полезно помнить также и то, что открытие Второго фронта в июне 1944 года, — это была не первая совместная операция, масштаб ее был совершенно, конечно, уникальным, но до этого происходили высадки союзников, как мы с вами помним, на Средиземном море, различные инициативы в других регионах, совместные действия союзников и постоянная координация военно-технических усилий, стратегических замыслов и проведения операций на всех фронтах. Просто это событие стало таким своеобразным водоразделом и после Нормандской операции, "Оверлорд", стало очевидным, что победа в этой войне уже предопределена. По аналогии с Первой мировой войной главное значение все больше приобретала не столько военная мощь, имевшая первостепенное значение, — но главное значение приобретала объединенная мощь экономик союзников. При всех сложностях войны и при всех потерях, которые понесли участники, тем не менее объединенные их усилия имели колоссальное значение в сравнении с возможностями инициаторов войны, которые стремительно на глазах теряли эти возможности, уходя с оккупированных территорий, неся огромные потери не только в живой силе и технике, но и в тех возможностях, которые они могли эксплуатировать для войны. И все-таки необходимо было вновь и вновь проговаривать теперь уже заключительный этап войны, как он должен быть выстроен. Этому была посвящена очень важная и вторая по значимости, по месту среди трех конференций, — а теперь считающаяся самой важной, самой главной, судьбоносной, — конференция союзников той же самой Большой тройки в Ялте в начале 1945 года. В военном отношении большинство вопросов было уже предварительно решено, но необходимо было договариваться об условиях передела мира в интересах побеждающих союзников. Ялтинская конференция стала таким моментом, когда Большая тройка, что называется, выкладывала карты на стол. Назывались уже конкретные территории, конкретные народы, судьба которых должна быть пересмотрена по итогам войны, делились регионы ответственности или влияния той или иной державы, обговаривались условия, которые должны быть обязательно выполнены на самом последнем этапе: кто за кого из, прежде всего, европейских народов теперь будет отвечать или, точнее, контролировать, какие государства должны быть воссозданы, какие — созданы, какие и на каких условиях — упразднены. Все это проговаривалось на этой конференции в явной и неявной форме, намеками или прямым текстом. И, конечно же, решался вопрос о судьбе Японии, потому что военные усилия в Европе были очевидны, то, что нужно было сделать и как это нужно было доделать, а вот на Дальнем Востоке вопрос стоял по-прежнему остро, хотя и там военная кампания, очевидно, изменила свое содержание. Союзники, прежде всего Соединенные Штаты, Великобритания, теснили японцев, нанося им потери и Япония вынуждена была теперь перейти к очень сложной для себя обороне, зона ее контроля стремительно съеживалась. Когда мы говорим об этих конференциях, особенно когда смотрим на эти колоризованные фото, полезно помнить, что на фоне происходящих усложнившихся, но вполне понятных нам и нашедших официальное отражение международных отношений война продолжалась. Это была война простых людей, миллионы и миллионы которых не только гибли, но еще большее число испытывали колоссальные лишения. Огромная масса людей, находившихся в плену на оккупированных территориях испытывала эти лишения, совершенно немыслимые. Для напоминания того, что война — это не только международные отношения, выяснение всех этих обстоятельств на официальном уровне, но война — еще и кровь, страдания и колоссальные ожидания простых людей, я хотел бы вспомнить об этих людях с использованием портрета польской четырнадцатилетней девочки, одной из тех тысяч и тысяч, которые погибли в Освенциме. А таких лагерей, как мы с вами знаем, были десятки и десятки по многим странам Европы. И на совсем уже завершающем этапе войны мы видим еще одну знаменательную конференцию, наряду с Ялтинской давшую название послевоенному миру, послевоенной системе международных отношений: ялтинско-потсдамское устройство. Так вот, Потсдам, пригород Берлина, сейчас уже являющийся частью Берлина, — это место, где Большая тройка, — как вы видите, изменяется ее состав, на смену умершему в апреле Франклину Делано Рузвельту приходит его вице-, а теперь Президент Гарри Трумэн (в центре), — начинается в условиях, которые очень отличаются от предшествующих конференций. Прежде всего, начало этой конференции по предложению американской стороны подверстанно под испытания нового сверхоружия, о котором торжественно заявляет Трумэн своим союзникам, своим партнерам, чем вызывает, как он считал, удивительное понимание у союзников, по его мысли, — сам он не был посвящен в детали атомного проекта Президента и унаследовал этот вопрос, открывая для себя его совершенно наново, — а и Сталин, и Черчилль в большей или меньшей степени знали об этом проекте и для них это было не новацией. Соединенные Штаты явно претендовали, — не только потому, что поменялся президент и новый президент занимал совершенно особую, отличающуюся от рузвельтовской, позицию по многим международным вопросам, — положение Соединенных Штатов в мире ощутимо менялось, вновь, как и в годы Первой мировой войны, они склонны были считать себя спасителями Европы, спасителями мира и на этом этапе у Трумэна зреет определение роли США как державы, которая должна взять на себя ответственность за судьбы мира. Позднее он это сформулирует в одном из своих официальных выступлений. Состав участников Потсдамской конференции поменялся на первом этапе и поменялся еще раз, на завершающем этапе: как вы видите, и британский представитель здесь изменился, потому что по итогам Второй мировой войны британцы отказали в доверии лидирующей политической силе страны на всем протяжении войны, Консервативной партии, и к власти на очередных выборах приходят новые люди, новая политическая коалиция. Ее лидер, Клемент Эттли, присутствующий здесь как представитель Великобритании, приезжает в Потсдам вместо Черчилля, что, в общем, становится большой неожиданностью, прежде всего, для советского руководства, которое теперь вынуждено по-новому выстраивать свои отношения с союзниками и на этом направлении. Потсдамская конференция, прежде всего, подтверждает обязательства союзников по завершающей фазе войны на Дальнем Востоке. С этим они и разъезжаются из Берлина, поскольку теперь необходимо, мобилизовав все последние усилия, довершить по-настоящему войну на дальневосточном направлении, о чем мы поговорим в следующей части.
