[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Уважаемые слушатели, сегодня мы с вами рассмотрим экономистов, которых не принято относить к основному течению экономической науки, которые образуют некое ответвление ее, но ответвление очень важное, очень существенное и, безусловно, заслуживающее нашего внимания. Для начала я хочу остановиться на двух канонах в истории экономической науки. Некоторые исследователи такие каноны выделяют. Первый канон — канон абстрактный. Собственно говоря, с него началась экономическая наука, как вы уже из предыдущих лекций знаете: физиократия, классическая политическая экономия, маржинализм или неоклассика. Они образуют вот этот вот абстрактный канон. Образцом для экономистов, относящихся к этому канону, к этому течению, являются естественная наука, прежде всего, физика, прежде всего, механика. Образ мира, образ общества, который они как бы имеют перед собой — это... похож на совокупность частиц, совокупность атомов, между которыми образуются какие-то связи. В качестве модели человека выступает так называемый экономический человек, homo oeconomicus, то есть человек, который движим собственным интересом, который обладает известной сообразительностью, рациональностью и эта наука является самодостаточной, она не требует помощи от других общественных наук. Экономическая наука, которая стоит на своих собственных ногах, на своей собственной опоре. Она оперирует методом дедукции. То есть в начале формулируются некоторые гипотезы теоретические и затем только они опробуются на реальности. У этого абстрактного канона, научного канона нет непосредственной связи с экономической политикой, связь опосредована, несколько отдаленная, но все равно его представители конечно претендуют на то, что в конечном счете их теория тоже является полезной для экономической политики. И этому абстрактному канону противостоит другой канон, более конкретный, он, собственно, существовал еще до момента, когда появилась экономическая наука. К нему относились меркантилисты, затем историческая школа — немецкая и всякая прочая. И затем вот тот американский институционализм, с которого мы начнем сегодня. Вот для представителей второго канона образцом являлась уже не физика, не механика, а скорее биология. Они представляли общество как некий организм, живой организм, который проходит несколько стадий своего развития: рождение, развитие, умирание. Модель человека для данного канона — это человек, движимый несколькими мотивами сразу, у него множественная мотивация, и поэтому представители данного канона не могут претендовать на самодостаточность, необходимы междисциплинарные связи с другими науками, которые изучают человека. Необходимо изучать человека в его исторической обусловленности, религиозной и так далее. Представители данного канона отстаивают не дедукцию, а индукцию. Считают, что необходимо, прежде всего, изучать действительность, как она устроена, формировать некие обобщения на основе этой действительности и затем уже переходить к теории. Преимуществом данного канона является непосредственная связь с политикой, они оперируют на таком уровне абстракции, когда можно непосредственно их обобщение использовать для некоторых политических выводов. Итак, сегодня мы будем в основном заниматься представителями второго конкретного канона. К этому канону относится, как я уже сказал, американский институционализм — течение, которое получило распространение прежде всего в Соединенных Штатах. К нему принято относить трех таких основоположников, это Торстейн Веблен, Джон Коммонс и Уэсли Клэр Митчелл. Ну, про американский институционализм можно сказать, что он также не может называться школой, хотя Митчелл был учеником Веблена, учился у него в университете, но как мы увидим, эти представители данного направления обладали очень большой спецификой, каждый шел по своему пути. Вот. И мы объединяем их в общую группу скорее по тому, против чего они выступали, а не по каким-то таким другим внешним признакам. Почему американский? Почему, собственно говоря, институционализм получил развитие в Соединенных Штатах? Ну давайте вспомним, что представляли из себя Соединенные Штаты в эти годы, а годы — это после Гражданской войны, конец XIX века и начало XX века. Гражданская война окончилась, огромный быстрый экономический рост, прокладываются железные дороги, которые соединяют различные области Соединенных Штатов между собой. По охвату железными дорогами страна быстро выходит в лидирующие в мире. Быстро растет промышленность, развивается экономика. И довольно скоро, вот уже к 90-м годам XIX века экономическое развитие начинает перерастать в монополистическую стадию, возникают тресты в нефтяной промышленности, в сталелитейной промышленности, в железном дорожном транспорте. Эти крупные компании вытесняют компании мелкие, образуют огромные капиталы, централизуют огромные капиталы, которые захватывают контроль над целыми отраслями. То есть период очень быстрого развития и быстрой смены, быстрой смены экономической действительности, к которой довольно трудно было привыкать простым американцам и, может быть, особенно трудно было привыкать Торстейну Веблену, с которого мы начнем разговор об американских институционалистах. Торстейн Веблен был потомком норвежских фермеров из штата Висконсин. Люди эти жили отчасти в изоляции от, так сказать, прочей американской жизни, ну, фермеры вообще люди достаточно обособленные. И к тому же была группа фермеров из Скандинавии, из Норвегии, люди привычные к ручному труду, на земле, в связи с природой, в связи со своим собственным трудом, и, конечно, эта вот закалка, такие традиции, менталитет, он, безусловно, оказал влияние и на Торстейна Веблена, который получил прекрасное образование. Родители обучали его в замечательных университетах. Он учился в университете Джонса Хопкинса, в Йельском университете, в Корнельском университете, и получил образование по широкому кругу гуманитарных дисциплин: философия, антропология, социология, политическая экономия, экономическая наука, то есть Веблен был блестяще образованным человеком, но при этом человеком, который чувствовал себя в Америке чужаком. Это, скорее, сказалось и происхождение и вот такое высокое образование. То есть ему было несколько странно, как живут вокруг него обычные американцы, тем более американцы эпохи монополистической, эпохи биржевых каких-то там слияний, поглощений, применения динамита к конкуренту и так далее. Он с таким изумлением приглядывался к окружающей его жизни и немножко напоминал вот антрополога, попавшего на остров, населенный дикарями, вроде нашего Миклухи Маклая, то есть он с таким искренним удивлением смотрел на образ жизни американцев, которые его окружали. Немножко остановимся на идейных влияниях, которые испытал Веблен, когда учился в университете. Главным, наверное, человеком, на него повлиявшим, был Чарльз Дарвин, создавший универсальную схему эволюционной науки, биологической науки, схему естественного отбора. Это глубоко повлияло на Веблена. Он считал, что любая наука должна быть эволюционной, должна описывать отбор. Но отбор не направленный, не имеющий какую-то заранее поставленную цель, например выживание сильнейших, да, как считал Герберт Спенсер — последователь Дарвина и развивающий его идеи в области социальных наук. Нет, против телеологии Веблен достаточно принципиально и устойчиво выступал. Но он считал биологию и антропологию более ценной, чем физика, это как образец для общественной науки. Далее, сильное влияние оказал на него Маркс. Маркс был, безусловно, очень влиятельным мыслителем конца XIX века. И его подход, в том числе критический подход, к капитализму, к рыночной экономике не мог не пройти без внимания Веблена, но и у Маркса он принимал далеко не все. Он принимал общий подход к развитию капитализма, к его эволюции, его изменению исторически, но отвергал свойственную Марксу гегелевскую диалектику, подход он называл утилитаристским к поведению классов, что классы стремятся только к своей материальной выгоде. Веблен, для него казалось, такой подход слишком узким, слишком таким материалистическим, он не считал человека чисто социальным существом. То есть и к Марксу у него были свои претензии. Следующий источник влияния — историческая школа немецкая, особенно Шмоллер, но от представителей исторической школы Веблена отличала приверженность теории. Он считал, что теория должна быть, должна быть такая кумулятивная причинность, которая должна образовать теоретическую схему. И он выступал против опоры Шмоллера только на факты, только на индукцию. Здесь у него были расхождения и с исторической школой. И, наконец, последнее влияние, может быть самое важное после Дарвина, это американская прагматическая философия — прагматизм. Такие мыслители, как Уильям Джеймс, Джон Дьюи. С Джоном Дьюи Веблен даже учился в университете Джонса Хопкинса, был, так сказать, его одноклассником. Что он почерпнул у американских прагматистов? Это опоры на наблюдения за практикой, гипотезы, которые порождены не из каких-то теоретических предпосылок, а из наблюдения за практикой, индуктивной гипотезой, и их проверка. И концепцию так называемых привычек мысли — habits of thought, из которых, собственно, Веблен и почерпнул свою идею институтов. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
