[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Тема сегодняшней лекции — «Серебряный век русской экономической мысли». Это период конца ХIХ века — 20-х годов ХХ века. Я думаю, что само название этой лекции предполагает некоторые комментарии. Прежде всего, речь идет об истории экономической мысли в ее русском контексте, российском контексте. История — любая история, не только экономической мысли, — это отчасти проекция современности на прошлое. И в исследовании истории мысли очень важно наличие канона. Что такое канон? Это набор инструментов и способов рассмотрения прошлых идей, я имею в виду, конечно, канон, относящийся к истории мысли. И механизмы формирования этого канона, его характер — это, конечно же, результат работы научного сообщества. В данном случае есть, существует некоторая проблема, потому что наше научное сообщество, научное сообщество русских, российских экономистов, оно подвергалось в течении последних ста лет серьезной трансформации. Ну вы знаете, какие причины этой трансформации. И результатом этого было то, что канона исследований истории экономической мысли фактически не было выработано. То есть был канон дореволюционный, был канон советского периода, и сейчас задача выработки нового канона — канона, который помог бы нам лучше оценить и изучить историю экономической мысли нашей страны в прошлом. Разумеется, у нас есть некоторая подсказка — это канон, который существует на западе в этой области. Подсказка эта достаточно хороша уже потому, что исторические исследования в этой области на западе развивались естественным путем без тех катаклизмов, которые имели место у нас в стране. Еще один вопрос, который возникает в связи с нашей лекцией, в связи с ее названием, — это понятие русскости, определение русской, это определение национальности в данном контексте. Прежде всего, надо вообще понять, что такое мысль, наука и теория применительно к экономической области. Вы уже отчасти касались этого вопроса в лекциях профессора Ананьина, в лекции профессора Автономова, поэтому моя задача только объяснить те моменты, которые имеют отношение вот именно к русской экономической мысли. Ну вам уже известно, что, когда мы говорим «экономическая мысль», имеется в виду широкий спектр идей, посвященных различным аспектам, связанным с хозяйственной деятельностью отдельного человека, государства и так далее. Это понятие широкое, у него нет четких границ, и оно вполне включает влияние идей из различных областей: политики, этики, истории, философии и так далее. И, естественно, здесь вполне можно говорить о национальной специфике. Экономическая наука предполагает некоторый комплекс, объем знаний об экономике как отдельной области. И в этом смысле, конечно же, говорить о национальности довольно сложно. Однако, когда мы говорим об экономической науке, мы можем иметь в виду не только комплекс знаний, объективного знания о предмете, но и способы его формирования, этого знания, то есть некоторые институциональные моменты, как то: системы образования, системы передачи знания, научные исследования, научные институты и так далее. И тогда мы вполне можем говорить о национальной специфике, потому что в каждой стране эти институциональные факторы могут отчасти различаться. Ну разумеется, экономическая теория — это самое, если можно так сказать, чистое понятие. В нем не может быть никакой национальной специфики, потому что речь идет об инструментарии исследования, о знании объективном и о теории как способе анализа определенных проблем, инструментарии анализа этих проблем, и поэтому, конечно же, здесь уже не приходится говорить о национальной специфике. Экономисты, не только российские, русские, но и экономисты западные, обсуждали эти вопросы, и до известной степени эти вопросы остаются на повестке дня и сегодня. Что, например, говорил Шумпетер, знаменитый австрийский экономист, о проблемах, связанных с экономической наукой. Он обращал наше внимание на то, что сам предмет этой науки представляет собой уникальный исторический процесс. И таким образом экономическая наука различных эпох должна быть разной, да? С другой стороны, мы с вами знаем, что современная экономическая наука определяется несколько иначе. Ну например, Лайонел Роббинс в 35-м году дал знаменитое определение экономической науки как науки, изучающей человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление. И в этом смысле, конечно же, экономическая наука универсальна и не может никаким образом изменяться в зависимости от внешних обстоятельств. Я могу привести еще одну цитату известного вам Джона Гэлбрейта. «Экономические идеи, безусловно, всегда являются продуктом их собственного времени и места». То есть опять мы видим возвращение в каком-то смысле к Шумпетеру, хотя это было сказано гораздо позже. Или, наконец, знаменитый французский экономист Морис Аллэ писал в 67-м году: «Экономика начинает превращаться в подлинную науку лишь в послевоенный период. Я имею в виду науку, опирающуюся на статистический анализ фактов, на теории, чья логическая строгость может быть подвергнута проверке, а также на сопоставлении теории с фактами». То есть мы с вами видим, что понятия экономической науки совершенно не совсем всегда совпадают. Но в наше время, конечно же, скорее большую поддержку находит определение экономической науки Аллэ, отчасти Лайонела Роббинса, во всяком случае, в том, что касается некоторого ядра экономической науки, теоретического ядра экономической науки. Возвращаясь к проблеме национального характера экономической науки, нельзя не вспомнить существующую до сих пор и существовавшую точку зрения, что поскольку экономическая наука занята исследованием изменяющегося объекта, то и она, конечно же, имеет вот эти исторические рамки. И, конечно, приходит на память совершенно известное выражение Энгельса, который связывал развитие состояния политической экономии с состоянием экономики данной страны. Если данная страна отставала в своем экономическом развитии, то не приходилось рассчитывать на то, что ее экономическая наука — в XIX веке политическая экономия — будет очень сильно развитой. И Энгельс в 1859 году признавал, например, неизбежную отсталость немецкой политической экономии, апеллируя к тому, что сама Германия далека от развитой капиталистической страны, а мы с вами знаем, что политическая экономия, в том виде, в котором ее предлагал марксизм, в общем была наукой, направленной на изучение капиталистической экономики. И в этом смысле, конечно же, мы можем с вами успокоиться и говорить о том, что вот, Россия была, конечно же, не из первых передовых стран, и, соответственно, ее некоторая отсталость, отсталость русской экономической науки, была более или менее естественной и закономерной. Возникает, конечно, еще один вопрос: русская экономическая мысль И мировая экономическая наука. Как и любая национальная наука, она стремится, она живет в пространстве мировой науки. И здесь существуют тоже некоторые проблемы. Проблемы взаимного влияния, проникновения идей. Разумеется, мы говорим с вами о периоде, когда не существовали идеологические барьеры проникновения идей, почти не существовали. Но, естественно, существовали проблемы коммуникационные, потому что распространение информации было всё-таки не столь быстрым, как сейчас. Существовал языковый барьер, и не случайно, на самом деле, признание достижения русских экономистов на Западе было всегда, практически всегда, связано с появлением переводов соответствующих работ. Можно привести множество примеров, например, так, идеи Николая Дмитриевича Кондратьева, связанные с длинными циклами, конечно же, были связаны с тем, что его статья о длинных циклах, была переведена достаточно быстро, кстати, чуть ли не на следующий год. Сначала на немецкий, потом на английский язык. Кроме того, опять же возвращаясь к Николаю Дмитриевичу Кондратьеву, можно сказать, что он вошел в экономическую науку мировую благодаря Шумпетеру, который в 39-м году, в 1939 году назвал длинные большие циклы циклами Кондратьева и тем самым придал этому явлению русскую фамилию. Когда мы говорим о русской экономической мысли обозначенного периода, периода серебряного века, о чем я буду говорить несколько позже, конечно же, возникает вопрос еще и о том, кого считать русскими экономистами. Мы с вами знаем, что значительная часть русской интеллигенции после революции эмигрировала, и некоторые экономисты, которые уехали, продолжали работать в разных странах: в Соединенных Штатах, в Германии, в Чехословакии и так далее. То есть, можем ли мы их считать русскими экономистами? Ну я не буду останавливаться на этом вопросе, сложились некоторые негласные правила отнесения экономистов вот к области российской, и я буду этому придерживаться. Хотя часто здесь возникают проблемы и недоразумения. Продолжая проблему взаимодействия экономической науки российской и зарубежной, обычно возникает такой вопрос — а хорошо ли нас знают, хорошо ли нас ценят. И, на самом деле, оказывается, что не так мало фамилий русских экономистов присутствуют в международнопризнанных справочных изданиях. Я имею ввиду прежде всего New Palgrave Dictionary. Это наиболее авторитетное справочное издание по экономике, которое существует, которое издается очень уже давно, потому что это уже вот New, там было просто Palgrave Dictionary. Это энциклопедия, многотомная энциклопедия. И что интересно, в этой энциклопедии русских фамилий достаточно много и достаточно много персональных статей о людях, конечно, прежде всего, так или иначе, связанных с математическими методами. Ну, конечно, нобелевский лауреат Конторович, это понятно. Войтинский, Дмитриев, Фельдман, Новожилов, Конюс и так далее. То есть вот это я перечислила фамилии людей, которые, очевидно, попали в эту энциклопедию, потому что они занимались развитием экономической науки ну в такой математическо-статистической области. Кроме того, там присутствуют некоторые деятели социализма и марксисты. Я думаю, что это в какой-то степени является отголоском холодной войны и советологии, которая очень интересовалась этим вопросом, ну не зависимо от того, какой значительный вклад эти люди внесли в развитие собственной экономической науки. Кроме того, там, конечно, присутствуют, я не буду говорить о политических деятелях России, это понятно, но и экономисты, которые вот считаются экономистами мирового класса — Туган-Барановский, Кондратьев и Струве. А теперь мы должны с вами перейти ко второму моему комментарию, комментарию хронологическому, посвященному объяснению того, что значит серебряный век русской экономической мысли. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
