Я хочу рассказать историю о коммерциализации одного довольно существенного научного результата. Некоторое время назад очень много научных групп в мире занималось точными оптическими измерениями для того, чтобы построить прибор, который позволял бы изучать структуру тонких слоев материалов или биологических тканей. Этот метод называется оптической томографией. Физически он довольно прост: это обыкновенная интерферометрия, но с некоторыми ухищрениями, и очень важным элементом способа является то, что надо менять длину так называемой линии задержки. Кто не знает, что это такое, это не так существенно, надо было менять длину оптоволокна. Все понимали, как это можно сделать. Для этого надо намотать это волокно на какой-нибудь предмет или подложку, которые начать деформировать. Это можно делать магнитными способами, пьезоэлектрическими и так далее. И, казалось бы, все хорошо, но дело в том, что когда это волокно приматывали или приклеивали, то в следствии вибраций, которые необходимы были, чтобы менять его длину, оно отваливалось и отклеивалось. И вот в одной группе, как раз в институте, где я работал, придумали, как приклеить так, чтобы не отваливалось, для этого надо было специальный метод и специальный клей. И таким образом, хотя научный результат был в том, что это тонкий интерферометрический способ, практически его можно было реализовать только потому, что можно было хорошо приклеить, наконец этого удалось добиться. Что же сделали авторы? Они пришли к людям, которые понимают в продвижении научных результатов на рынок, и они получили такой совет: ни в коем случае не говорите про то, как вы приклеиваете и ни в коем случае не говорите состав клея, пусть это останется секретом. Но поскольку вы умеете это делать, то вы теперь можете запатентовать линию задержки. И эта линия задержки была запатентована очень эффективно, потому что конкурирующие группы сразу получили отставание примерно на пять лет, потому что был перекрыт эффективный способ создания этих линий задержек. Использовавши эти пять лет, группа начала искать, куда же можно пристроить это изобретение. Как раз в то время было в моде заниматься сверхпроводимостью при высоких температурах. Естественно, создавались материалы, естественно, важно было контролировать их структуру. Однако, это не был настоящий рынок, потому что групп, которые занимались высокотемпературной сверхпроводимостью, в мире не так много, и поэтому там много не заработаешь. Тогда стали искать другие способы применения. Ну давайте, например, будем исследовать биологические ткани, например, сетчатку глаза или роговицу, или давайте мы будем исследовать кожу, или зубную эмаль и так далее. Все эти попытки были сделаны, я хотел бы обратить внимание, что вообще-то техника для решения этих задач существенно различается, потому что основное ядро решения сохраняется — это интерферометрия, но устройства, с помощью которых можно получить доступ, скажем, к тонким пленкам высокопроводящим или к роговице, или к сетчатке, или к коже, или к зубной эмали — это совершенно разные способы. И поэтому авторам пришлось прибегать к помощи людей, которые смогли решить вот те проблемы, которые специалисты по оптике решать не умели. Разочарование заключалось в том, что ни в тех, ни в тех, ни в тех случаях успеха не было. Ну, например, в офтальмологии это было частное решение, а вообще-то офтальмологи любят, когда у них есть комплекс приборов, и обычно это комплексы от таких крупных фирм, ну, скажем, Carl Zeiss Jena. Поэтому туда со своим частным решение они проникнуть не смогли, в стоматологию тоже не смогли, и вообще оказалось, что в России продать такие приборы довольно трудно, и компании пришлось эвакуироваться в Америку. Прошло некоторое время и было осознано, что для того, чтобы результаты были признаны, надо, чтобы они были получены в уважаемой клинике. Поэтому лаборатория обосновалась в одном из лучших госпиталей Соединенных Штатов, который входил в пятерку самых авторитетных медицинских учреждений. Это было очень важно, потому что результатам, которые идут из такого учреждения, люди доверяют. И вот тогда стали заниматься тем, что попробовали построить приборы для исследования слизистых поверхностей, скажем, это в желудке, или в гортани и так далее. Результаты получились вполне положительными, но выяснилась такая история, что такие исследования обычно оплачивают страховые компании, и поэтому к ним есть чисто коммерческие требования —они не должны быть слишком дорогими, и к ним есть довольно жестокие гигиенические требования —эти средства должны быть одноразовыми. Ну и в-третьих, никто эту новую разработку не ждал, потому что были конкурирующие способы, которые поддерживались другими конкурирующими силами. Короче говоря, за 3-4 года компания провела очень много исследований, на которые получала деньги от грантовых систем различных, и все результаты были хороши. Но создавались препятствия, которые не позволяли им проникнуть в реальную практику. Тем не менее, компания дорожала потихоньку, потому что у нее пополнялся портфель прав, я напомню, что он пополнялся за счет того, что для каждого исследования, кроме основного ключевого решения, надо применять еще целый набор решений, которые обеспечивают работу этого метода в данных условиях. Авторитет компании рос, тихонечко росла и ее стоимость, правда поскольку она, компания, привлекала других людей, то часть доли собственности приходилось этим людям отдавать. Что произошло дальше? Дальше произошло то, что компания, припертая к стенке, потому что невозможно было никуда проникнуть, обратилась к отрасли, которая называется гинекология. Оказалось, что проблема очень существенна, потому что поток таких исследований большой, они часто делаются профилактически. Компании страховые за такие исследования платят, но при этом важно то, что эти исследования должны быть достаточно дешевыми, и они должны удовлетворять довольно строгим гигиеническим требованиям. При поддержке профессионального врачебного сообщества был получен такой результат, что метод в гинекологии действительно работал, и при этом был одобрен так называемой Food and Drug Administration, то есть комиссией, которая разрешает использовать этот метод и продавать соответствующее оборудование. Это очень строгая комиссия. И когда сертификат от этой комиссии был получен, то стоимость компании резко подскочила, потому что иметь разрешение на производство и продажи — это очень серьезно. Однако, разрешение вы имеете, но должен быть еще некий коммерческий смысл в этом деле. И когда посчитали, что вот пусть мы будем продавать приборы, сколько мы продадим? Оказалось, что затевать игру ради продажи такого количества приборов, которое обеспечит все Соединенные Штаты, нет никакого резона. И опять-таки нашлись разумные люди, которые посоветовали, что надо поставить под контроль каждую из процедур исследования и получать свою долю от этих самых оплат процедур. Как же это решение было найдено? Здесь очень удачно сошлись сразу два обстоятельства. Во-первых, требования гигиенического соответствия были очень жесткими, и инструмент для исследования должен быть одноразовым. В то же время сделать зонд оптический дешевле, чем за 200 долларов, не удавалось. 200 долларов страховые компании отказывались платить. Тогда пришлось напрячь интеллект, и было найдено такое решение: были сконструированы специальные полимерные насадки такие, которые надевались на зонд, и эти насадки стоили очень дешево. При этом они обеспечивали свойство такое, что они одноразовые, но, повторяю, дешево стоили. Компании страховые согласились за это платить, но поскольку вот эти насадки как элемент общей технологии были запатентованы, и патент принадлежал компании, то получалась такая история: метод работает только тогда, когда вы эти насадки покупаете. Эти насадки стоят, я не помню сколько, но малое количество долларов. И таки образом получилось, что компания могла поставить под контроль выполнение всех диагностических процедур, которые оплачиваются страховыми компаниями. Смотрите, какая получилась история. Люди придумали клей и придумали, как наклеить оптоволокно для того, чтобы система оптической интерферометрии, оптической томографии, работала. Чем они закончили? Они закончили тем, что используя всю эту технологию, которая дорого далась и в разработке, и в утверждении, они получают поток доходов от того, что торгуют вот этими одноразовыми насадками. Для меня это очень показательный пример неожиданности того финиша, который сильно отличается от тех предположений, когда к нам в руки только-только попадает серьезный научный результат.
