Курс направлен на овладение основами методологической грамотности и освоение умения ориентироваться в современной методологической ситуации в психологии. Задачами освоения курса являются: сформировать общее представление о методологии науки; раскрыть философско-методологическое содержание основных категорий современной психологии; сформировать у магистров потребность в методологическом осмыслении профессиональных знаний; выработать умение определять методологическую позицию психологических направлений, школ и отдельных исследований; сформировать навыки решения теоретических и практических задач в области психологии, использования научных данных в практической деятельности.
Видео 1.9 «Три подхода к истине: либерализм»
Loading...
来自 Saint Petersburg State University 的课程
Методологические проблемы психологии
5 个评分
从本节课中
Модуль 1. Парадоксальность познания.
与讲师见面
Аллахвердов Виктор Михайловичпрофессор, заведующий кафедры общей психологии
Кафедра общей психологии
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] Есть
и третий подход к истине: истин много,
но каждая из них применима для разных ситуаций.
Эту позицию высказывает московский психолог Андрей Владиславович Юревич.
Идея понятна: скажем, физика — наука,
а в ней есть много разных разделов: есть механика,
термодинамика, электричество и так далее.
И ничего страшного.
Истин много, они для разных моментов применяются, для разных ситуаций.
Эту же идею пытается высказать Виктор Федорович Петренко —
замечательный московский психолог: «Нет единой психологической науки,
а скорее, конгломерат наук с разными объектами и методами исследования,
называемых одним именем — психология».
Например, бихевиоризм хорош для написания формирования навыков,
но не годится для описания экзистенциальных переживаний личности.
Но тут есть одна тонкость: законы механики
никак не противоречат законам электричества.
Они говорят про разные вещи и написаны разными законами.
А как в психологии?
Разные школы описывают одно и то же.
Возникают ли между основными психологическими концепциями или
психологическими империями — как их называет Юревич,
— возникает ли между ними согласованность или они входят в противоречие?
Вот противоречащие объяснения в психологии.
Забывание, говорит на бихевиоризм — это разрушение следа в памяти.
След со временем разрушает, теряется.
Психоанализ нам говорит: нет, след сохраняется всегда,
но он вытесняется из сознания.
Нам не хочется помнить какие-то вещи, и мы их вытесняем из сознания.
Фрейд здесь цитирует Ницше: «Моя память сказала: это было так.
Моя гордость сказала: это было не так.
И моя гордость победила».
Следствие — говорит
когнитивизм — это искажение следов из-за наложения друг на друга.
Следы наложились, и они потихонечку исказили друг друга.
Почему они исказились?
Неведомо.
Почему они наложились?
Непонятно.
Но тем не менее мы наблюдаем некоторой процесс наложения следов друг на друга.
Теория деятельности нам говорит: нет,
сохранения следа есть независимо ни от наложения,
ни от чего, но теряется путь к следу.
Вы посмотрите, четыре разных теории дают четыре
разных интерпретации одного и того же процесса забывания.
И сказать, что все они четыре верны — нет, конечно, можно сказать,
что в каких-то ситуациях забывания работает бихевиоризм,
в каких-то ситуациях забывания работает психоанализ,
где-то работает когнитивизм или теория деятельности.
Но даже эти границы нигде не установлены.
И в этом огромная проблема либерализма.
А как быть с критериями демаркации?
Вот для монизма критерии демаркации существуют,
для плюрализма их не существует.
Андрей Юревич: «Нет когнитивных критериев демаркации, но наука должна
себя противопоставить паранауке — это очень важная задача для психологии».
И он предлагает социальные критерии: наличие диплома, звания,
публикаций в профессиональных журналах.
Правда, признается, скажем, что сам не знает,
как быть с работами по истории Анатолия Тимофеевича Фоменко.
Фоменко — известный математик, академик Академии наук,
у него 27 монографий по математике переведено на множество языков мира.
И тут вдруг он задумался над проблемой.
А проблема какая?
Птолемей описывает небо над головой.
И известно,
когда он это делает — это II век н.
э. Известно место — Северная Африка.
Можно сегодня восстановить, как выглядело небо над головой.
Выясняется — над головой Птолемея, — выясняется,
что такого неба над головой Птолемея во II веке н.
э. в Северной Африке не было.
Фоменко ставит вопрос: а было ли когда-нибудь такое небо в Северной Африке?
И выясняет, что с VIII по XIV век — за счет
очень неточного описания колебания очень серьезные.
То есть Птолемей не мог жить раньше VIII века.
Но люди, которые живут в III веке,
пишут о Птолемее, которые живут в IV веке, пишут о Птолемее.
Значит, вообще вся история сдвигается.
И далее Фоменко рассказывает фантастические истории о том,
что русские цари есть одновременные египетские фараоны,
а философ Платон живет при дворе герцога Медичи.
Принять такую позицию историки не могут — они объявляют идеи Фоменко антинаучными.
Но как быть с точки зрения социального критерия?
Академик!
И, вообще, многие великие психологи не имели специального образования.
Фехнер по образованию — физик, Вундт — физиолог, Джеймс и Фрейд — медики,
Жане, Узнадзе, Рубинштейн — философы, Выготский — филолог,
Миллер — лингвист, Кеттелл —химик, Пиаже — биолог и так далее и так далее.
Разве их науки нельзя считать научными?
А как быть с такими самоучками,
как Майкл Фарадей или Томас Эдисон?
Они не ученые?
А как быть с неудочками, как создатель генетики Мендель,
который три раза сдавал экзамен по биологии и все три раза провалил?
Или с Эваристом Галуа?
Великим математиком, погибшим в 20 лет на дуэли,
который дважды не мог сдать экзамен по математике.
Но через 50 лет стало ясно, что это гений,
который перевернул все представления о математике того времени.
А при этом творчество политиков и бизнесменов,
которые которым услужливо присваивают докторские степени — это ученые?
Или организаторы науки, когда-то защитившие свои диссертации,
а сегодня пишущие большое число в соавторстве с написавшими
эти статьи подчиненными — это тоже ученые?
Ученые строят догадки,
а потом проверяют правильность угаданного, всегда сомневаясь, что угадал правильно.
И все-таки: наука развивается прогрессивно?
И великий философ науки Имре Локатос,
хитрый Имре Локатос отвечает: мы не знаем этого,
но мы догадываемся, что все-таки наука развивается прогрессивно.
Вы вправе выбирать любую позицию: методологического монизма,
методологического плюрализма, методологического либерализма,
но вы должны понимать, какие последствия принятого выбора будут.
Я все-таки, повторюсь, придерживаюсь позиции методологического монизма.
Я полагаю, что есть критерии демаркации, я уверен,
что наука развивается прогрессивно, и постараюсь это в
дальнейшем показать.
