[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Мы
уже поговорили о том, что интернет-право как область знаний сосредоточено
на анализе системных правовых проблем сети, обусловленных ее архитектурой.
Это одна из составляющих общей методологии разрешения проблем в интернет-праве,
к которой мы закономерно придем.
Следующей составляющей является анализ правовых аспектов факторов,
которые определяют значение сети интернет: социальное,
экономическое, политическое и, как следствие, правовое.
Эти факторы известны всем, но попробуем заострить на них более пристальное
внимание в контексте нашего курса.
Речь идет об объеме, скорости, доступности,
простоте распространения и глобальности информации.
С технической точки зрения, говоря об объеме данных,
интернет представляет собой сеть сетей.
Это гигантское множество компьютеров, объединенных между собой,
а интернет — это сеть, которая позволяет по сути получать доступ к содержанию,
которое в той или иной степени открыто в локальном сегменте каждого компьютера,
подключенного к сети интернет.
Эту информацию можно получить, обработать, и с учетом роста устройств,
подключенных к интернету, роста активности пользователей совершенно неудивительно,
что информация сейчас исчисляется уже в эксобайтах — это примерно 1 млрд.
гигабайт.
А если рассматривать в качестве примера социальные сети,
то можно вспомнить Фейсбук.
Несколько лет назад в Европе была серия споров между пользователями Фейсбука,
самим Фейсбуком и уполномоченными органами по защите персональных
данных пользователей, в результате чего выяснилось, что объем данных,
которые компания Фейсбук хранит в отношении каждого из пользователей,
включая в первую очередь открытые данные,
составляет более нескольких сотен страниц, а иногда может превышать и тысячу.
Данный фактор, который определяет значение сети интернет,
имеет социальные и экономически значимые последствия.
Но в его отношении нельзя обходить стороной и юридические аспекты,
ведь оборот информации в интернете в таких объемах рано или поздно может оказать
влияние на те ценности, отношения по поводу которых регулируются правом.
И более того, информация, которая представляет собой такие своего рода
большие данные, может подпадать под разные квалифицирующие признаки,
и отношения по поводу нее могут по-разному регулироваться.
Там может быть конфиденциальная информация,
информация, которая регулируется авторским правом и так далее.
Такой объем информации — это большой вызов для современных общественных отношений.
Но если мы отвлечемся даже от информационного правового аспекта,
то следует обратить внимание и на то,
что благодаря объемам информации можно уверенно говорить о том, что интернет
сейчас является единым информационным пространством современного общества.
Если мы с вами перейдем к рассмотрению следующего фактора,
это скорость распространения информации,
то действительно не будет новостью для слушателей то,
что информация в интернете распространяется буквально молниеносно.
Информация распространяется очень быстро, и этот фактор влечет за
собой соответствующее отношение со стороны государственных органов и законодателей.
Если мы рассмотрим примеры российского законодательства,
то совсем недавно федеральным законом от 16 мая 2014
года № 97-ФЗ были внесены новые нормы в Закон об информации.
Речь идет в данном случае о статье 10.2 Закона об информации,
которая предусматривает дополнительные обязанности,
возлагаемые на блогеров в сети интернет.
И данные обязанности главным образом предполагают,
что нельзя публиковать недостоверную информацию, нельзя публиковать информацию,
которая причиняет соответствующий ущерб различным интересам,
нарушает российское законодательство.
И эти нормы, они еще и детализируются.
По сути дела принципиальных нововведений по сравнению с уже существующими нормами
гражданского, административного и иного законодательства скорее не было,
но тем не менее они были систематизированы в одной статье.
А нам следует обратить сейчас внимание на то, что, по крайней мере по мнению
законодателей, необходимость в этом заключалась именно в связи с тем,
что информация, распространяемая в интернете, может вызвать значительную
реакцию и оказать серьезный эффект на развитие социальных отношений.
В той же мере по большому счету был бы уместен и любой другой пример,
в том числе защита интеллектуальных прав в интернете, особенно на аудиовизуальные
и кинематографические произведения.
Как следствие в том числе и двух предыдущих факторов,
доступность и простота распространения информации, доступа к информации,
которые также диктуются коммерческой привлекательностью интернета в формате
от бизнеса к потребителю или от профессиональной стороны к потребителю,
как можно сказать в контексте российского права.
Многие сервисы интернета развиваются очень быстро,
и среди слушателей вероятно будет немало тех, кто помнит о том,
что какое-то время мы жили в принципе без социальных сетей.
И информация в рамках интернета Web 1.0, как его можно назвать,
а не Web 2.0, каким он представляет сейчас,
но и то тоже с некоторыми оговорками, распространялась несколько менее быстро.
Сейчас вы смотрите ленту на смартфоне, и информация там появляется мгновенно,
когда кто-то из ваших друзей делает репост, например, соответствующей новости.
И главное — что эту информацию распространять стало просто.
По сравнению с другими способами распространения информации — с печатью,
с телерадиовещанием — сейчас эту информацию в принципе в
интернете распространять можно достаточно...
без особенных затруднений, скажем так.
Ну и наконец фактор глобальности.
Из уже рассмотренных проблем видно,
что этот фактор напрямую связан с проблемой определения юрисдикции.
И на примере юридическом именно из этой области его же можно и рассмотреть.
Так например, американской судебной практике известно очень любопытное
с точки зрения по крайней мере позиции истца дело, DFSB Kollective Co.
против гражданина по фамилии Bourne.
Истцы — это компании, музыкальные
компании-правообладатели из Южной Кореи с местом нахождения в Сеуле.
Ответчик находился в Австралии.
Спрашивается: при чем здесь США и американский суд?
Истцы полагали, что достаточным фактором для
признания юрисдикции суда в Калифорнии будет то, что ответчик,
который по их мнению был самым злостным нарушителем прав на корейскую
популярную музыку в мире, размещал соответствующие нелегальные
копии музыкальных произведений на форуме азиатского сообщества Калифорнии.
И суд внимательно рассмотрел данную аргументацию,
он принял дело к производству и сосредоточил свое внимание именно на том,
что на интернет-форуме пользователями были в основном
представители азиатского сообщества из штата Калифорния.
Применив критерии, которые входят в тест, или критерии таргетирования
или минимума контактов, как он известен американскому праву,
суд пришел к выводу, что ответчик причинил вред в штате, то есть место совершения его
действия было именно в штате Калифорния — хотя он находился в Австралии,
а истцы находились в Сеуле — в штате, который является местом подачи иска.
Однако отсутствовал критерий целенаправленности
нарушения именно на причинение вреда в данном штате.
И суд в принципе справедливо решил,
что если бы и этот критерий считать удовлетворенным,
то в такой ситуации юрисдикция в интернете была бы значительно расширена,
и американские суды утонули бы от исков самых разных сторон в самых
разных областях, связанных с регулированием интернета.
Но если делать более широкое обобщение, то по сути данная проблема связана
с действием нормативно-правовых актов в пространстве и по кругу лиц,
если мы двигаемся от общей концепции гражданского права о праве,
применимом к отношениям соответствующих сторон.
Если мы попробуем суммировать, в каком же состоянии интернет находится
на текущий момент, то пока еще не переходя к новым перспективным областям,
к роботам, искусственному интеллекту и нейросетям,
можно вспомнить классический уже на данный момент по интернет-меркам термин Web 2.0.
Этот термин был разработан и популяризирован предпринимателем
Тимом О'Райли еще в 2005 году,
если судить по первым упоминаниям.
И на основе признаков, выделенных Тимом О'Райли,
можно сделать следующие обобщения: Во-первых,
Web 2.0 характеризуется наличием пользовательского контента.
Значительный массив информации производится уже не владельцами сайтов,
интернет-компаниями и/или бизнесом, а самими пользователями,
и он начинает представлять собой самостоятельную ценность.
Во-вторых, сервис как платформа.
Интернет-сервисы начинают интегрировать множество различных функций, и они
развиваются, как динамичные комплексы определенных пользовательских услуг.
В-третьих, актуализируется проблема информационных посредников.
Но проблема это с юридической точки зрения.
С технологической точки зрения это наоборот усложнение и
развитие отношений в интернете.
Затем развиваются пиринговые технологии.
Peer-to-peer, подразумевается одноранговая сеть — сеть между узлами одного уровня.
Характерными примерами здесь являются криптовалюта — Биткойн, блокчейн,
и наиболее известные, наверное, все-таки — это торрент-трекеры.
Смысл в том, что в этих сетях нет центра, который можно было бы зарегулировать,
если обобщать юридически значимую особенность.
И поэтому можно говорить о том, что существующие концепции как минимум
регулятивных правовых норм, правоотношений, концепций регулирования,
они не очень хорошо вписываются в современные технические реалии.
Следующая характерная особенность — это облачные вычисления.
Действия, которые совершаются компьютерной программой, осуществляются на сервере
лица, предоставляющего услуги, а не на компьютере пользователя.
И наконец неким суммирующим признаком интернета формата Web
2.0 является децентрализация.
Уже нет отдельного владельца сайта, который наполняет его контентом.
Это делают пользователи,
рассредоточенные по различным юрисдикциям.
Архипов Владислав Владимировичканд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ
Наумов Виктор Борисовичканд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ
