Авторский коллектив курса «Правовое регулирование информации в интернете. Российская перспектива.» удостоился премии Правительства Санкт-Петербурга за выдающиеся достижения в области высшего образования и среднего профессионального образования 2018 года в номинации «Развитие инновационной деятельности в образовательной организации».
«Правовое регулирование отношений в Интернете» – обзорный курс, нацеленный на формирование основных представлений о подходах к регулированию глобальной информационно-телекоммуникационной сети. Основная задача курса заключается в формировании целостного представления об отношениях в Интернете как о предмете правового регулирования. Курс построен на системном методологическом подходе, предполагающем, в первую очередь, анализ «сквозных» правовых проблем, обусловленных архитектурой глобальной сети и ее гибкостью (например, проблем идентификации пользователей, определения юрисдикции и ответственности информационных посредников), который развивался в российской литературе В.Б. Наумовым, В.В. Архиповым, А.И. Савельевым и др. Главная особенность курса выражается в сочетании классических юридических методов и контекста инновационных технологических областей. Помимо проблем собственно Интернета в курсе содержится, в том числе, обзор проблематики криптовалют на примере Биткоин и технологии блокчейн, правовых аспектов виртуальных миров и многопользовательских компьютерных игр, а также самой противоречивой из актуальных «горячих» тем на точке пересечения права и технологии – роботов (именно авторы курса являются соавторами дискуссионного законопроекта о робототехнике, призванного послужить началом обсуждения проблематики правосубъектности роботов). Помимо теории и обзора регулятивных подходов, курс содержит анализ отдельной актуальной российской судебной практики, изменившей представления о подходах к регулированию Интернета, в том числе дело о блокировке социальной сети LinkedIn (истец – Роскомнадзор) в 2016 году, подтвердившее системное изменение подходов к интернет-юрисдикции, и дело Mail.Ru Games (истец – Федеральная налоговая служба), определившее реальные правовые подходы к виртуальной собственности. Экспертиза авторов курса во многом обусловлена тем, что они, среди отдельных своих коллег-энтузиастов, стояли у истоков юридической практики (В.Б. Наумов) и научно-преподавательской деятельности (В.Б. Наумов, В.В. Архипов) в данной области, и ими накоплен уникальный опыт в IT / IP практике международной юридической фирмы Dentons, а также в ходе общественно-консультативной деятельности, в том числе в рамках Консультативного совета Роскомнадзора, экспертных групп программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Данный курс основан на логике и материалах, представляющих собой результаты многолетнего опыта преподавания аналогичных дисциплин на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.
从本节课中
Борьба за право в Интернете: предпосылки общей методологии
Слушатели могут угадать в названии аллюзию на известный труд классика юридической мысли Р. фон Иеринга. Ее смысл - отразить общие попытки концептуализировать правовые отношения в Интернете с юридической точки зрения. Интернет право рассматривается, скорее, как область знаний. Модуль содержит обзор предлагаемой авторами методологии, которая основана на представлении о том, что вне зависимости от отраслевой принадлежности правоотношений, в каждом случае, где задействована сеть Интернет, возникают в целом одни и те же системные проблемы, которые задаются факторами, определяющими значение Интернета. При этом сеть рассматривается в разрезе различных технологических уровней, что релевантно и для правовых аспектов.
канд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ советник практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
Наумов Виктор Борисович
канд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ управляющий партнер, руководитель практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Мы
уже поговорили о том, что интернет-право как область знаний сосредоточено
на анализе системных правовых проблем сети, обусловленных ее архитектурой.
Это одна из составляющих общей методологии разрешения проблем в интернет-праве,
к которой мы закономерно придем.
Следующей составляющей является анализ правовых аспектов факторов,
которые определяют значение сети интернет: социальное,
экономическое, политическое и, как следствие, правовое.
Эти факторы известны всем, но попробуем заострить на них более пристальное
внимание в контексте нашего курса.
Речь идет об объеме, скорости, доступности,
простоте распространения и глобальности информации.
С технической точки зрения, говоря об объеме данных,
интернет представляет собой сеть сетей.
Это гигантское множество компьютеров, объединенных между собой,
а интернет — это сеть, которая позволяет по сути получать доступ к содержанию,
которое в той или иной степени открыто в локальном сегменте каждого компьютера,
подключенного к сети интернет.
Эту информацию можно получить, обработать, и с учетом роста устройств,
подключенных к интернету, роста активности пользователей совершенно неудивительно,
что информация сейчас исчисляется уже в эксобайтах — это примерно 1 млрд.
гигабайт.
А если рассматривать в качестве примера социальные сети,
то можно вспомнить Фейсбук.
Несколько лет назад в Европе была серия споров между пользователями Фейсбука,
самим Фейсбуком и уполномоченными органами по защите персональных
данных пользователей, в результате чего выяснилось, что объем данных,
которые компания Фейсбук хранит в отношении каждого из пользователей,
включая в первую очередь открытые данные,
составляет более нескольких сотен страниц, а иногда может превышать и тысячу.
Данный фактор, который определяет значение сети интернет,
имеет социальные и экономически значимые последствия.
Но в его отношении нельзя обходить стороной и юридические аспекты,
ведь оборот информации в интернете в таких объемах рано или поздно может оказать
влияние на те ценности, отношения по поводу которых регулируются правом.
И более того, информация, которая представляет собой такие своего рода
большие данные, может подпадать под разные квалифицирующие признаки,
и отношения по поводу нее могут по-разному регулироваться.
Там может быть конфиденциальная информация,
информация, которая регулируется авторским правом и так далее.
Такой объем информации — это большой вызов для современных общественных отношений.
Но если мы отвлечемся даже от информационного правового аспекта,
то следует обратить внимание и на то,
что благодаря объемам информации можно уверенно говорить о том, что интернет
сейчас является единым информационным пространством современного общества.
Если мы с вами перейдем к рассмотрению следующего фактора,
это скорость распространения информации,
то действительно не будет новостью для слушателей то,
что информация в интернете распространяется буквально молниеносно.
Информация распространяется очень быстро, и этот фактор влечет за
собой соответствующее отношение со стороны государственных органов и законодателей.
Если мы рассмотрим примеры российского законодательства,
то совсем недавно федеральным законом от 16 мая 2014
года № 97-ФЗ были внесены новые нормы в Закон об информации.
Речь идет в данном случае о статье 10.2 Закона об информации,
которая предусматривает дополнительные обязанности,
возлагаемые на блогеров в сети интернет.
И данные обязанности главным образом предполагают,
что нельзя публиковать недостоверную информацию, нельзя публиковать информацию,
которая причиняет соответствующий ущерб различным интересам,
нарушает российское законодательство.
И эти нормы, они еще и детализируются.
По сути дела принципиальных нововведений по сравнению с уже существующими нормами
гражданского, административного и иного законодательства скорее не было,
но тем не менее они были систематизированы в одной статье.
А нам следует обратить сейчас внимание на то, что, по крайней мере по мнению
законодателей, необходимость в этом заключалась именно в связи с тем,
что информация, распространяемая в интернете, может вызвать значительную
реакцию и оказать серьезный эффект на развитие социальных отношений.
В той же мере по большому счету был бы уместен и любой другой пример,
в том числе защита интеллектуальных прав в интернете, особенно на аудиовизуальные
и кинематографические произведения.
Как следствие в том числе и двух предыдущих факторов,
доступность и простота распространения информации, доступа к информации,
которые также диктуются коммерческой привлекательностью интернета в формате
от бизнеса к потребителю или от профессиональной стороны к потребителю,
как можно сказать в контексте российского права.
Многие сервисы интернета развиваются очень быстро,
и среди слушателей вероятно будет немало тех, кто помнит о том,
что какое-то время мы жили в принципе без социальных сетей.
И информация в рамках интернета Web 1.0, как его можно назвать,
а не Web 2.0, каким он представляет сейчас,
но и то тоже с некоторыми оговорками, распространялась несколько менее быстро.
Сейчас вы смотрите ленту на смартфоне, и информация там появляется мгновенно,
когда кто-то из ваших друзей делает репост, например, соответствующей новости.
И главное — что эту информацию распространять стало просто.
По сравнению с другими способами распространения информации — с печатью,
с телерадиовещанием — сейчас эту информацию в принципе в
интернете распространять можно достаточно...
без особенных затруднений, скажем так.
Ну и наконец фактор глобальности.
Из уже рассмотренных проблем видно,
что этот фактор напрямую связан с проблемой определения юрисдикции.
И на примере юридическом именно из этой области его же можно и рассмотреть.
Так например, американской судебной практике известно очень любопытное
с точки зрения по крайней мере позиции истца дело, DFSB Kollective Co.
против гражданина по фамилии Bourne.
Истцы — это компании, музыкальные
компании-правообладатели из Южной Кореи с местом нахождения в Сеуле.
Ответчик находился в Австралии.
Спрашивается: при чем здесь США и американский суд?
Истцы полагали, что достаточным фактором для
признания юрисдикции суда в Калифорнии будет то, что ответчик,
который по их мнению был самым злостным нарушителем прав на корейскую
популярную музыку в мире, размещал соответствующие нелегальные
копии музыкальных произведений на форуме азиатского сообщества Калифорнии.
И суд внимательно рассмотрел данную аргументацию,
он принял дело к производству и сосредоточил свое внимание именно на том,
что на интернет-форуме пользователями были в основном
представители азиатского сообщества из штата Калифорния.
Применив критерии, которые входят в тест, или критерии таргетирования
или минимума контактов, как он известен американскому праву,
суд пришел к выводу, что ответчик причинил вред в штате, то есть место совершения его
действия было именно в штате Калифорния — хотя он находился в Австралии,
а истцы находились в Сеуле — в штате, который является местом подачи иска.
Однако отсутствовал критерий целенаправленности
нарушения именно на причинение вреда в данном штате.
И суд в принципе справедливо решил,
что если бы и этот критерий считать удовлетворенным,
то в такой ситуации юрисдикция в интернете была бы значительно расширена,
и американские суды утонули бы от исков самых разных сторон в самых
разных областях, связанных с регулированием интернета.
Но если делать более широкое обобщение, то по сути данная проблема связана
с действием нормативно-правовых актов в пространстве и по кругу лиц,
если мы двигаемся от общей концепции гражданского права о праве,
применимом к отношениям соответствующих сторон.
Если мы попробуем суммировать, в каком же состоянии интернет находится
на текущий момент, то пока еще не переходя к новым перспективным областям,
к роботам, искусственному интеллекту и нейросетям,
можно вспомнить классический уже на данный момент по интернет-меркам термин Web 2.0.
Этот термин был разработан и популяризирован предпринимателем
Тимом О'Райли еще в 2005 году,
если судить по первым упоминаниям.
И на основе признаков, выделенных Тимом О'Райли,
можно сделать следующие обобщения: Во-первых,
Web 2.0 характеризуется наличием пользовательского контента.
Значительный массив информации производится уже не владельцами сайтов,
интернет-компаниями и/или бизнесом, а самими пользователями,
и он начинает представлять собой самостоятельную ценность.
Во-вторых, сервис как платформа.
Интернет-сервисы начинают интегрировать множество различных функций, и они
развиваются, как динамичные комплексы определенных пользовательских услуг.
В-третьих, актуализируется проблема информационных посредников.
Но проблема это с юридической точки зрения.
С технологической точки зрения это наоборот усложнение и
развитие отношений в интернете.
Затем развиваются пиринговые технологии.
Peer-to-peer, подразумевается одноранговая сеть — сеть между узлами одного уровня.
Характерными примерами здесь являются криптовалюта — Биткойн, блокчейн,
и наиболее известные, наверное, все-таки — это торрент-трекеры.
Смысл в том, что в этих сетях нет центра, который можно было бы зарегулировать,
если обобщать юридически значимую особенность.
И поэтому можно говорить о том, что существующие концепции как минимум
Архипов Владислав Владимировичканд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ
Наумов Виктор Борисовичканд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ
