[БЕЗ_ЗВУКА] Приветствую всех
в начале четвертой недели нашего курса о рынках капитала и финансовых институтах.
Мы закончили с вами прошлую неделю на том,
что рассмотрели депозитное страхование,
как на развитых рынках, так и в России, как могучий инструмент,
который позволяет остановить банковскую панику и преодолеть
очень негативные моменты, которые наблюдаются на рынках капитала,
и сделать функционирование этих рынков несколько более гладким.
Однако, как вы, наверно, уже обратили внимание,
в этом курсе как только мы решаем какую-то проблему,
я объявляю как это решение провоцирует еще бо́льшую проблему.
Ну, естественно, что вы уже не на первой неделе и не на второй даже,
и поэтому вы предполагаете, что я и сейчас какую-нибудь достану гадость из рукава.
Так и случится.
Дело в том, что как только мы подходим более подробно к теме депозитного
страхования, мы вспоминаем следующее — если у нас, возвращаясь
к классической картинке, которая уже много раз появлялась на этом флипчарте,
между вкладчиками,
заемщиками и банком
существуют некие отношения, связанные с движением денег,
то мы говорим, что депозитное страхование — вот здесь
— позволяет банку избежать фундаментальных проблем,
а именно: оно обеспечивает следующую ситуацию, что,
если по любым причинам вкладчик — встал не с той ноги, испугался,
возникла реальная проблема в экономике — вместо того, чтобы нестись в банк и
создавать ситуацию, в результате которой банк, даже финансово стабильный,
может упасть, вкладчик говорит — мои активы застрахованы,
поэтому если наступит действительно плохая ситуация и с банком что-то случится,
то мне заплатит государство.
Поэтому я могу расслабиться,
не бежать и не создавать специальных сложностей для данного банка.
Что это означает?
Это означает, что над банком государство простерло зонтик.
Теперь банку не страшен дождь.
Что это означает?
Представьте себе, что вы расслабились,
откинулись на спинку кресла и говорите — теперь я могу, собрав деньги вкладчиков,
рисковать, вкладывая их в более рискованные активы,
а именно финансируя более рискованные проекты.
Ведь смотрите, что происходит.
Рискованный проект на нашем с вами специальном языке —
с хорошим и плохим исходом, с денежными потоками — это ситуация,
в которой, если наступит хороший исход, то я получаю много,
а если наступит плохой исход, то я, как банк, не получаю ничего.
Но обращаю ваше внимание, что даже в случае,
если я вложу деньги в рискованные проекты, все они закончатся плохими
исходами и я не получу ничего, то я не упаду, потому что на самом деле,
если мне нечем будет заплатить вкладчикам, то вкладчикам заплатит государство.
Конечно, если дойдет до ситуации, когда я уже банкрот, то мне, как банку, плохо.
Но исчезает искушение у вкладчиков бежать в банк в ситуации,
когда на самом деле все прилично, а есть ощущение, что все плохо.
То есть мы видим, что предоставление зонтика в виде федерального депозитного
страхования создает фундаментальную проблему moral hazard для банка.
Банк начинает вести себя значительно менее ответственно.
Его могучий мониторинг по отношению к заемщикам теперь уже не столь могуч,
не потому что банк расслабился и уволил своих хороших экспертов,
просто банку это менее нужно.
Более того, банк может открыто играть в очень рискованные проекты.
Допустим, вкладывать в проекты, у которых вероятность хорошего исхода низкая.
В каком-то смысле, банк может заниматься иногда даже в каком-то объеме
квазивенчурной деятельностью, там, где инвестор намеренно идет
на финансирование проектов, в которых он понимает,
что подавляющее большинство из них принесет плохой исход и нули.
Ну, как вы понимаете, в этой ситуации создается нездоровая обстановка,
что все банки под зонтиками, все они начинают себя вести более расслабленно.
Кто страдает?
Страдает тот, кто этот зонтик дает, а именно государство.
Государство говорит — э, нет, ребята, так не пойдет.
Давайте вы, банки, что-то за этот зонтик заплатите.
Вот это что-то и называется банковским регулированием с одной стороны,
то есть ограничением возможности для банка вкладывать в особо рискованные проекты,
а кроме того — это прямая оплата в виде резервов, то есть некоторых запасов денег,
которые банк не может пускать в дело, то есть давать в кредит, и которые он
использует в ситуации, когда кто-то из вкладчиков к нему придет за деньгами.
То есть до того, как зонтик будет открыт — он лежит сложенный,
— какие-то вопросы банк решает сам.
Вот в течение этой недели мы достаточно подробно рассмотрим
именно регулирование как механизм,
который позволяет снизить проблему безответственного поведения банков
в условиях тотального депозитного страхования со стороны государства.
Мы увидим, что это мало того, что необходимо, мало того,
что приводит к каким-то позитивным результатам на рынках,
но мы также увидим, что даже при соблюдении этих правил,
при наличии неблагоприятной экономической ситуации, возможны
эксцессы даже у тех институтов — я имею в виду банков в данном случае, — которые
ведут себя весьма и весьма ответственно и не поддаются подобным искушениям.
Но перед тем как мы перейдем к изучению регулирования,
нам необходимо сделать небольшой экскурс в историю и рассмотреть историю краха
ссудосберегательных учреждений, который состоялся в Соединенных Штатах в 80-е
годы, как пример того, что бывает,
когда начинается все с совершенно объективных макроэкономических процессов,
а усугубляется именно за счет того,
что оказывается, что некоторые зонтики бесплатны.
Konstantin KontorDirector and Professor of Finance and Strategy
