[БЕЗ_ЗВУКА] Поговорим о банковском регулировании несколько более подробно. Во-первых, есть две стороны в изучении и понимании этого вопроса. Регулирование — как любой закон, документ — у него есть две стороны. С одной стороны, буква, то есть то, что там написано в виде конкретных критериев, инструкций, требований и так далее. С другой стороны, это дух этого документа, который направлен на как раз достижение целей, а именно создание ситуации, в которой наиболее опасное и наиболее создающее крупный ущерб событие происходит с наименьшей вероятностью. Для того чтобы несколько более инструментально это обсудить, причем именно дух этого, мы вспомним, что поскольку речь идет о банковском регулировании, нам надо вспомнить, как выглядит баланс банков, довольно грубо. Значит, его пассивами являются разнообразные депозиты, скажем, срочные депозиты, депозиты до востребования... депозиты до востребования или срочные депозиты. И здесь у него есть капитал. Вообще говоря, существуют некие промежуточные части на этом балансе, которые могут рассматриваться как что-то переходное от капитала к обязательствам, и в регулировании это подробно описывается, и определенным образом на это накладываются ограничения и нормативы, но это просто чтобы вы себе представляли. Что такое активы банка? Во-первых, здесь есть некоторые резервы, то есть деньги, которые нельзя тратить, а используются они для того чтобы удовлетворить требования, допустим, вкладчиков, которые со своими депозитами до востребования приходят и забирают деньги. Затем здесь есть разнообразные виды кредитов, есть ипотечные кредиты, есть ценные бумаги, разные, которые банк покупает и так далее. Что такое дух регулирования по отношению к такому балансу? Мы хотим, чтобы не произошли следующие разрушительные события. Во-первых, если приходит вкладчик за деньгами, а денег у банка, чтобы ему выдать, нет, это ситуация, которая потенциально грозит, как мы знаем, разными неприятными последствиями, от банковской паники до каких-то других вещей. Поэтому эта история называется ликвидность. То есть банк должен иметь возможность выплатить тем людям, которые пришли к нему за деньгами, конкретные деньги вот сейчас. А с другой стороны, в более долгосрочной перспективе, ситуация должна быть такой, чтобы активы банка превышали рыночную их стоимость, обязательства. Почему я упомянул слово «рыночная стоимость» как важное здесь? Потому что мы помним, что кризис S&L середины 80-х годов разразился, в частности, из-за того, что в течение длительного времени по балансу все было нормально, а на самом деле эти организации S&L были уже зомби, то есть рыночная стоимость их активов упала ниже стоимости их обязательств. Вот примерно в этом ключе и находится современное банковское регулирование. Я упомяну только одну серию документов на эту тему, которая является, на самом деле, в мире основной. Это так называемые Базельские соглашения. В Базеле, в Швейцарии, был создан Комитет по банковскому надзору. И он принял три группы регуляторных актов, которые так и называются: BASEL I — это 1988 год, соответственно, BASEL II — это 2004 год. И BASEL III, действующий сейчас, — это 2010 — 2011 годы. Вообще говоря, это развивающийся процесс, и очень вероятно, что будет и BASEL IV, и BASEL V, может, они как-то будут по-другому называться, потому что на сегодня требования и внедрение BASEL III распространяется на, там, 2017 год — это вот горизонт, в который должны быть предприняты некоторые действия. Что здесь важно? Что BASEL I, как вы видите по времени, это последствия как раз кризиса S&L и вообще возникновения темы банковского регулирования на глобальном уровне. Он в основном касался достаточности капитала и ранжирования активов по степени риска. То есть если, допустим, какой-то актив был очень рискованный, то ему присваивался некий коэффициент, который на самом деле означал, что рыночная стоимость активов должна быть снижена с поправкой на этот коэффициент, для того чтобы избежать ситуации, когда у нас на бумаге одно, а в жизни другое. Через 16 лет BASEL II ввел следующие важные вещи, он сказал, что, во-первых, нам необходимо, сохраняя требования первых Базельских соглашений, сделать упор на том, чтобы при нормальных инструкциях они нормально воплощались в жизнь. То есть речь шла о раскрытии информации, о рыночной дисциплине, об инструкциях по надзору. Это все было в значительной степени акцентом BASEL II. Кроме того, здесь впервые в явной форме учитывалась тема секьюритизации. Об этом я скажу более подробно в следующих неделях, когда мы как бы коснемся инвестиционных банков, но тем не менее вот важно здесь сказать по срокам вот об этом. А что касается BASEL III, как вы видите по времени, это уже с учетом острой фазы кризиса 2008 года. Опять же детали и историю возникновения мы рассмотрим на наших с вами оставшихся неделях, а сейчас я скажу только одно — что вот здесь наиболее важная роль была уделена ликвидности, так называемому leverage, то есть более точному понятию соотношения капитала и обязательств. И впервые было введено понятие стресс-тестов банков, то есть когда банк должен был удовлетворить следующей ситуации, что мы рассматриваем негативное развитие событий: ухудшение в в экономике, усиление неплатежей и так далее, и посмотреть, что произойдет с банком в этом случае. Можно сказать, что за последние годы, когда действуют инструкции BASEL III, довольно часто проводили стресс-тесты крупнейших международных банков, и не всегда они их проходили. Это не значит, что если банк не прошел стресс-тест —потому что это некая ситуация, скажем так, на бумаге — он должен быть тут же закрыт и структурирован и так далее, но это очень серьезный негативный сигнал, который говорит о том, что менеджер банка должен что-то важное сделать. Наконец, последнее, что я здесь хочу сказать, это то, что в BASEL III также фигурируют определенные инструкции по поводу того, что делать с так называемыми системообразующими банками. То, что называется очень известной фразой too big to fail. То есть с такими банками, крах которых может иметь далеко идущие системные негативные последствия для страны или целого сектора экономика. То есть мы видим, что за последние примерно 30 лет развитие банковского регулирования шло по пути максимального снижения вероятности негативных исходов, при том, что на рынках появлялись все новые и новые инструменты, со все новым и новым риском, и, вообще говоря, этот процесс — динамичный, регуляторы всегда запаздывают, они реагируют только на какие-то состоявшиеся неприятные истории, но тем не менее от BASEL I к BASEL III произошли очень серьезные изменения в регулировании, которые адекватны тому развитию рынка капитала, которое мы наблюдаем сегодня.
